Джек Вэнс - Станция Араминта Страница 52

Иногда мы из наших домиков выезжаем в наши старые знаменитые гостиницы. Самым моим любимым местом является «Железный капитан», который построен на прибрежном утесе. Зеленые волны выбегают из моря на скалы и подбрасывают вверх на сотни метров облака белой пены. Ветер ревет; облака несутся по небу, дождь и град барабанят по крыше, а молнии волнуют душу, как прекрасная музыка. В такое время у нас готовят специальный горячий суп и ромовый пунш. Когда мы, наконец, отправляемся спать, то всю ночь слышим рокот моря и завывания ветра, ударяющего в скалы. Когда мы куда-нибудь далеко уезжаем с Трои, то воспоминания о «Железном капитане» вызывают у нас тоску по дому.

— Посетители часто удивляются, — сказал профессор Дейс, — почему Общество построило Штрому на Трое, когда под рукой столько более удобных для этой цели мест. Ты можешь нам это объяснить?

— Думаю, они хотели ограничить население, не прибегая к численному лимиту.

— А население там невелико?

— Около шестисот человек. Когда Общество еще высылало субсидии, то население составляло около полутора тысяч.

— А чем занято Общество теперь? Оно все еще следит за охранной политикой?

— Насколько я знаю, нет.

— Расскажи нам что-нибудь о твоих обычных ежедневных занятиях на Штроме.

— Я не думаю, что это будет кому-нибудь интересно, — после недолгого колебания ответила Вейнесс.

— Можешь включить в свой рассказ парочку веселеньких анекдотов м сразу же привлечешь внимание к своему рассказу, особенно, когда слушатели поймут, что он заложит основу для будущего экзамена.

— Дайте мне подумать. Я даже не знаю, с чего бы начать. Все знают, что Штрома построена на фиорде с таким же названием. Мы живем в лучших старых домах, остальные были снесены и от них остались только сады. В самом конце фиорда расположены дачи; почти сотня гектар земли спрятана под стеклянным колпаком.

— Почти каждая семья имеет свою дачу: на прибрежных скалах или у горного озера или где-то в торфянике. Там отдыхают и развлекаются. Ребятам там просто раздолье. Днем, а иногда и по ночам, мы гуляем, часто в одиночку и наслаждаемся уединением. Андорилы научились нас не беспокоить. Токтаки иногда устраивают засады, но мы стараемся их обходить стороной. Однажды, когда я гуляла по торфянику, я наткнулась на огромного матерого андорила, который сидел на камне. Он должно быть был ростом около четырех метров, с черными изогнутыми рогами на плечах и с гребешком из пяти костей. Он очень внимательно следил, как я проходила в сотне шагов от него. Я знала, что он бы с удовольствием съел меня, и он знал, что я это знаю. Он так же знал, что я не убью его, если он на меня не нападет, поэтому он сидел спокойно и только раздумывал в жаренном или тушеном виде я буду выглядеть аппетитней. Я могла разглядеть мельчайшие детали на его морде, на которой было озадаченное выражение, так как он чувствовал, что я могу прочитать его мысли.

— И ты не испугалась? — изумилась Зараида Лаверти.

— В каком-то смысле немножко испугалась. Но у меня был наготове пистолет. И настоящей опасности вообще-то не было. Если бы я гуляла ночью, то одела бы инфракрасные очки. Здесь, на Араминте, конечно, о таких вещах можно не беспокоиться.

— Ты ходила гулять по ночам? Одна?

Вейнесс засмеялась.

— Иногда по ночам, когда море спокойное, особенно если еще на небе и Лорка и Песня, я даже купалась.

Глауен искоса взглянул на Арлеса и заметил, что тот покачал головой, а потом исподлобья уставился на Вейнесс. Потом Арлес опустил голову и сделал вид, что пишет в тетради какие-то заметки. Но вскоре он опять внимательно исподтишка посмотрел на Вейнесс.

— Ты должно быть нашла прибрежный домик очень скучным, — сказала Вервайс Оффоу — после своих сражений с природой, не говоря уж об андорилах. Ты, наверное, скучаешь живя здесь.

— Позвольте мне высказать суждение, — лениво сказал профессор Дейс, — которое Вейнесс, благодаря своей скромности, может быть и не рискнет высказать сама. Она провела значительное время на Земле, где знают что такое настоящая сверхцивилизация, и я серьезно сомневаюсь, что она может рассматривать жизнь в Речном домике в таких выражениях. Скучно? Хранитель постоянно принимает гостей со Штромы и из внешнего мира. Я подозреваю, что Вейнесс находит жизнь в Речном домике одновременно возбуждающей и безмятежно спокойной, но только не скучной. Станцию Араминта вполне можно рассматривать как тихую заводь, где мода и увлечения устарели уже лет на десять.

Вервайс пришла к заключению, что она ненавидит этого профессора сильнее, чем любого из знакомых ей мужчин.

— Речной дом действительно очень тихое место, — улыбнулась на это замечание Вейнесс, — Здесь у меня как никогда раньше остается очень много времени для себя, и это мне очень нравится.

— А бывают ли на Штроме любовные интриги? — спросила Оттилли Ведер, — Кто устраивает ваши браки?

— На Штроме не принято устраивать браки. А любовные интриги? Они там случаются так же как и везде.

— И теперь мы поблагодарим Вейнесс, — оборвал их, выпрямившись на стуле профессор Дейс, — боюсь, что далее наше обсуждение начнет затрагивать слишком личные вопросы.

Ранним вечером Дерзкие Львы собрались в «Старом дереве», чтобы выпить кувшинчик-другой винца, посплетничать, обсудить планы и поговорить о космических яхтах. Почти все пришли с книгами, как будто намереваясь позаниматься, но на самом деле никто всерьез не собирался корпеть над учебниками.

Разговор постепенно перешел к вопросу, вызывающему обычный интерес: как оценить сексуальные склонности девушки исходя из ее манер, поведения, привычек и физических особенностей. Каждый из Дерзких Львов обдумал этот вопрос и пришел к собственным выводам. Несколько человек были твердо уверены, что размер бюста девушки напрямую связан с эротическим энтузиазмом. Линг Диффин попробовал подвести под это суждение психологическую базу.

— Все очень логично. Девушка смотрит вниз и из-за своего большого бюста не видит своих ног, таким образом она говорит себе: «Ах, Боже мой! Куда бы я ни шла, передо мной всегда торчат эти сексуальные символы! Согласна я с этим или нет, но мне постоянно приходится быть объектом вожделения! И тут уже не действуют никакие объяснения! Так зачем с этим бороться?» Вполне очевидная ситуация складывается и когда девушка может видеть не только свои ноги, но коленки и пятки, но здесь уже мы сталкиваемся с негативной реакцией.

— Академично, но полная чушь, — возразил Утер Оффоу.

— Девушки любопытные создания, — заметил Кайпер Лаверти, — но мотивы их поступков требуют внимательного изучения. Я узнал все, что мне надо изучая как девушки вертят своими пальцами, особенно мизинцами.