Николай Петри - Зеркало в руках Страница 50

— Ой! — неожиданно вскрикнула Олеся. — Звезда упала!.. А вон ещё! и ещё!

Валерий Сомонов посмотрел на соседку, испытывая при этом двойственное чувство. Детская непосредственность девушки, так эмоционально откликнувшейся на банальное падение метеора, вызывало удивление, а собственная неспособность опоэтизировать рядовой физический процесс — искреннюю зависть. Как ни старался Валерий Сомонов, он не мог просто увидеть "падающую звезду", потому что его сознание мгновенно проводило вероятностную ретроспекцию, и событие виделось совершенно в ином свете…

…Слабая звёздочка, приблизившись к Солнцу на расстояние двух астрономических единиц, постепенно приобретает вид туманного пятнышка — это поверхность кометы под действием солнечной радиации нагревается и начинается интенсивное испарение летучих веществ. По мере дальнейшего приближения к Солнцу из ядра кометы выбрасываются всё более и более крупные частицы. Однако скорость выброса мала и частицы образуют компактное облако метеорного вещества вблизи кометы. Но тут на пути небесной странницы встаёт Земля. Звёздный вакуум сменяется атмосферой — метеороид врезается в неё, преодолевая каждую секунду десятки километров и претерпевая сложный процесс саморазрушения. Жизнь крохотного странника коротка — нагревание, плавление, распыление и испарение. Как ни странно, именно последняя фаза агонии, чаще всего, бывает доступна случайному наблюдателю. Он в восторге: "Звезда упала!" Какая звезда?! Это всего лишь ионизованные атомы испарившегося метеорного вещества…

Валерий Сомонов стряхнул с себя наваждение, пытаясь сосредоточиться.

Полёт продолжался более двух часов, когда появилось неприятное чувство надвигающейся беды. К этому времени поток метеорных частиц значительно поредел. Пилот смотрел на спокойную индикацию панели управления и не мог понять причины возникновения тревожного предчувствия. Он скосил глаза на завороженную ночной красотой девушку, удивляясь, как она может не слышать пронзительного звона тревожных колокольчиков! Но девушка, не отрываясь, смотрела перед собой, и в её зрачках дублировались ярко-белые росчерки испаряющихся метеоров.

Валерий бросил взгляд на овальное блюдце обратной связи курсографа, желая удостовериться, что рубиновая изломанная змейка не выползла за границу безопасной зелёной зоны. Убедившись в этом, Валерий собрался заговорить с пассажиркой, но не успел: в винтолёт что-то врезалось.

Удар оказался такой силы, что сорвал Олесю с места и швырнул влево — в сторону сиденья пилота. (Почему он не заметил, что она не пристёгнута!) Валерий почувствовал, как голова девушки с глухим стуком ударилась о его ложемент. Олеся без звука, без стона сползла на пол кабины, зацепившись лямкой комбинезона за рычаг аварийного сброса багажа. Крестообразные ремни на груди пилота, принявшие на себя всю силу неожиданного удара, не позволили ему склониться к пассажирке, чтобы послушать её дыхание и определить возможные повреждения: сейчас было не до этого.

— Ариша! — крикнул он. — Посмотри, что с ней!..

Услышав за спиной звук защёлки, пилот на время забыл о существовании пассажиров. Кинув взгляд на курсограф, Валерий похолодел: винтолёт под прямым углом уходил из безопасной зоны в область бледной желтизны и далее — в багряное поле пятидесятипроцентной опасности. По всему периметру обзорного экрана бежали дискретные огни, предупреждая о невозможном числе поломок и отказов. Винтолёт почти не слушался управления. Единственное, что удавалось сделать — удерживать машину от штопора.

Секунд пять ушло на то, чтобы разобраться в хаосе тревожных сигналов и определить: основная масса повреждений позиционируется хвостовой частью. Именно там находился блок стабилизации, отвечающий за управление винтолётом, и именно там помещался СЛУС — спутниковое лучевое устройство связи. С его помощью, можно связаться с ближайшим терминалом и вызвать помощь. Судя по тому, что СЛУС мгновенно утратил радужную индикацию — лучевое устройство постигла та же участь, что и блок стабилизации.

— Как она? — спросил пилот, заметив возле себя кудрявую голову Нока.

— Ерунда, — отозвался он, — будет небольшая шишка.

— Может, её пересадить к вам?

— Не нужно, — недовольно пробормотала Олеся. Торопливо пристегнувшись, она растирала место ушиба длинными едва заметно дрожащими пальцами. — Я в порядке.

— Ариша, а ты как? — осведомился пилот у второй девушки.

— Я… немного испугалась… — смущённо призналась Ариша.

— Нормальная реакция на нестандартную ситуацию! — пробормотал Валерий.

— А что это было? — спросил Нок, последовав примеру Олеси и тоже пристегнувшись.

— Флуктуация… — задумчиво сказал пилот, отвечая не столько Ноку, сколько находящемуся от них в сотнях километров Клязьмину.

— Какая флуктуация? — не понял Нок.

Валерий промолчал.

Понимая, что время работает против них, пилот должен был первым делом решить судьбу груза в багажном отсеке. Судя по экрану курсографа, сейчас они пролетали над слабохолмистой местностью Сизарского заповедника, и опасности сбросить ценный груз в бездонные болота Гликтиновой Топи в ближайшие полчаса не предвидится. Однако без детального сканирования местности сделать этого нельзя: достаточно грузу угодить в какую-нибудь расщелину и никакая группа Малышева её вторично не обнаружит; не факт, что дублированная поисковая маркировка сыграет свою роль — вокруг слишком много возможных причин для несработки. Остаётся одно: искать благоприятное для посадки место. Но как его найти, если почти вся навигация отключилась?

— Вы уже сообщили об аварии? — Голос Ариши вывел пилота из задумчивости.

— Связи нет, — ответил Валерий, — но на терминале ведут за нами пассивное наблюдение. В тот момент, когда отключился СЛУС, заработала система спутникового позиционирования — наш курс известен им лучше, чем мне.

— Значит, нам не о чем волноваться?

— Волноваться стоит всегда — это стимулирует нервную систему, — ответил пилот.

Прошло около пятнадцати минут. Сканер по-прежнему молчал. В монотонный свист двигателя стали вплетаться новые высокие нотки. Пилот напряг слух, пытаясь предугадать, чем они обернутся для людей. Машину снова качнуло. Не так сильно, как в первый раз, однако после толчка винтолёт стал не просто планировать в аварийном режиме, — он падал, хаотично рыская то в одну, то в другую сторону. Линия на экране, отмечающая каждый пройденный метр, превратилась в переплетение, больше похожее на клубок спутанных ниток. Валерий не представлял, где находится — рубиновая змейка полностью сместилась в багряную область опасности и слилась с ней. Оттягивать дальше момент сброса груза становилось опасно.