Параллельный фарватер. Отклонение от курса. Книга 1 - Глеб Лютаев Страница 30

– Реальных пацанов. – Он вновь заулыбался. – Тут Колян такое мочит. – И опять сдержанно засмеялся.

Умаров заглянул в экран ноутбука и ничего не сказал. После этого он перевёл взгляд на Иванова, тоже лежащего на верхнем ярусе, только на другой кровати, прямо над Вороном. Вася лежал в той же позиции, что и Поршнев, а на экране своего компьютера раскладывал «Косынку».

– Так, господа, – начал в своей привычной манере Умаров. – Завтра мы проходим какой-то пролив, он из Красного моря нас в Аденский залив выведет.

Денчик тут же отвлёкся от своих дел и перебил Умарова:

– Что за пролив?

Умаров резко повернул к нему голову и испепеляющим взглядом уставился на него. Денчик сразу затих.

– Может, я договорю, можно?

– Да-да. Конечно. Я молчу.

– Спасибо, Поршнев. Я тогда продолжу, с Вашего позволения.

Одно из его любимых обращений к ним было именно «господа». К каждому в отдельности он обращался исключительно по фамилии. В большинстве из этих случаев на «вы». «Вы, товарищ сержант, занимаете позицию там-то. Вы, товарищ матрос, бежите туда-то». Кого-то это нервировало, кого-то забавляло, но большинство уже не обращало никакого внимания. Просто привыкли.

– Не помню, как он там называется. То ли Бао-Бабский, то ли Баб-Эльфийский, что-то вроде этого в общем.

– Баб-эль-Мандебский пролив, – промямлил снизу Костя.

– Да, что-то такое. Он выведет нас в Аденский залив. Там широко, группу просто на проход узкости не поднимают. Но именно там, как говорят, как раз полным-полно всяких непонятных лодок. Поэтому если подорвут, то, значит, на горизонте кто-то появился. Будьте к этому готовы.

– А во сколько мы начинаем его проходить, товарищ старший лейтенант? – Ворон уже развернулся и слушал разговор. Он был единственным контрактником из группы, кто служил с Умаровым в одной роте. Остальным повезло больше, и они проходили службу в других подразделениях батальона. Именно поэтому он привык к нему больше других и всегда обращался к нему по уставу, зачастую делая акцент на произношении трёх заветных слов в начале обращения.

– Точно не знаю, но утром. Скорее всего после восьми часов, может, часов в девять. Я не говорю экипироваться и сидеть ждать тревоги. Вахта у нас всё равно стоит, но вы должны быстро подорваться, получить всё необходимое и выбежать побыстрее.

– Ого!!! – Денчик радостно улыбался. – А что, нам, может, и пострелять придётся? А куда, прямо в лодки стрелять? Что-то я очкую…

– Да не очкуй, Славик, я сто раз так делал. – Процитировав известных персонажей из «Нашей Раши» Ворон тоже засмеялся вместе с Поршневым.

Умаров посмотрел на них взглядом, выражавшим что-то вроде «тупые кретины, кто выпустил вас из детсада?» и проговорил:

– Нет, я думаю, до стрельбы не дойдёт. Но если надо будет, огонь открывать только по моей команде. Мы это уже обсуждали. Козлову я уже всё довёл, а вы Кравцову передайте.

Парни лежали и внимательно слушали командира. Внешне они старались не показывать своё беспокойство, но стрелять по живым целям никому из них не приходилось. Поэтому наедине с мыслями каждый по-своему переживал такие мероприятия.

– Тот, кто в это время на вахте будет, будьте особенно внимательны. О любой лодке, которая появится на горизонте, сразу докладывать на ГКП.

Костя отложил в сторону ноутбук, вытащил голову из-под верхнего яруса и, глядя снизу вверх на Умарова, спросил неуверенным, так свойственным ему голосом:

– Товарищ старший лейтенант, а если, например, кто-то из нас будет стоять на вахте и лодки подойдут уже близко. Остальные по тревоге ещё не выбегут, а капитан вдруг скажет стрелять. Что делать тогда?

Умаров пристально посмотрел на Костю. По инструкции капитан должен давать команду на огонь только Умарову, а он, в свою очередь, подчинённым, которые не имеют права стрелять по команде другого лица, даже капитана. Морпехи могут открыть огонь самостоятельно, но только в случае явного нападения на охраняемый корабль. Умаров не раз и сам задумывался о подобных ситуациях и для себя решил в итоге, что будет действовать по обстановке.

– Действовать будем по обстановке. Если видите, что катер или лодка целенаправленно идёт на нас, то да, пожалуй, всё-таки придётся стрелять. Или если, не дай бог, оттуда начнут по нам палить. Вот тогда однозначно открывайте огонь. Но лучше постарайтесь дотянуть до момента, когда я выбегу. Место моё знаете, на ГКП, и голосом могу легко докричаться до любого. Мне для этого радиостанция не нужна. Кстати, Поршнев, радейки заряжены?

– Да, только вчера проверял.

– Понятно, – не отвлекаясь от «косынки», сказал Вася, который вообще до этого в разговор не вступал. Создавалось ощущение, что он говорит это Денису, а не подытоживает указания командира. – Ну воевать, так воевать. Главное, чтобы кто-то себя не подстрелил или друг друга.

Умаров посмотрел на подчинённого.

***

Вася Иванов в жизни любил только три вещи – пить-курить (для него было едино), морскую пехоту и играть в футбол. Поэтому сейчас его худое лицо с большим носом, худощавым телом и тонкими жилистыми руками резко контрастировало с широкими мускулистыми бёдрами и объёмными икрами, до самых лодыжек покрытыми венами. Вася в жизни любил только три вещи, но все они меркли, когда дело касалось его винтовки. Её он любил больше самой жизни и нисколько не скрывал этого.

Символично названная древнеславянским именем Радимира, СВД-С Иванова постоянно была с ним. Он ухаживал за ней лучше, чем за девушкой. Средств в неё вкладывал гораздо больше, чем был способен сделать это для противоположного пола. Свою винтовку он постоянно перекрашивал в зависимости от времени года и окраски окружающей растительности. Когда расцветка, по его разумению, становилась неуместной, он смешивал специальные растворы, очищал её и перекрашивал заново. Иванов постоянно обматывал винтовку различными маскировочными тканями, экспериментировал с прицелами. Заказывал их в интернете и военторгах, покупал, перепродавал, копил на новые и снова пробовал.

Служа командиром отделения снайперов в роте морской пехоты, он сам просился заступить в наряд, когда в его голове, полной бурных фантазий, рождалась новая идея, что и как модернизировать в своём оружии. Ночью он залазил в оружейку и принимался за дело. Однажды он облепил винтовку кусками пенопласта, вырезанного под камни, раскрасил и во время огневой подготовки на полигоне просто положил на открытую землю, лишь слегка подложив рядом камней. Целый день она пролежал там, но никто так и не обратил внимания на ствол, находясь в непосредственной близости от него. Вася ещё месяц ходил довольный, наполненный чувством невероятного удовлетворения.

Иванов был лучшим снайпером в бригаде. Постоянно принимал участие в окружных и флотских соревнованиях по стрельбе и всегда занимал там призовые места.