Полет в глубину - Жорж Колюмбов Страница 27

— Ты имеешь в виду… — осторожно начала Инга.

— Я просто рассуждаю. Теоретически! — вспыхнула Зоя и нервно огляделась.

В воздухе повисла неловкость недосказанности. Торик вдруг подумал, как много в Зое есть такого, о чем он даже не догадывается. Причем об этом даже спросить нельзя. И не потому, что она тут же ощетинится, как сейчас. Просто ты понятия не имеешь, о чем спрашивать, а о чем — нет, и никогда не узнаешь.

Чужая душа — потемки. Даже если человек очень близок тебе.

Глава 12. Обрыв связи

— Зоя, привет! Ты куда пропала? Десять дней не могу до тебя дозвониться, да и сама не звонишь. Заболела?

— Привет. Нет, я… В общем, все сложно.

— Я могу тебе помочь?

Нервный смешок в трубке, затем:

— Это вряд ли. Ладно, меня тут зовут, извини.

— Да, конечно… — а в трубке уже короткие гудки.

* * *

— Привет, Зоя. Послушай, я не буду лезть в твою личную жизнь. Но давай хотя бы проект обсудим? У меня есть интересная задумка.

— Привет. Сейчас не могу, извини. Может, потом. Пока!

— Ну, подож…

* * *

— Здравствуй.

— Привет, Торик. Поймал меня, да?

— Можно тебя проводить хотя бы?

— Ну, пойдем… раз пришел. Только давай не будем выяснять отношения, ладно?

— Хорошо, я попробую. Я тебя чем-то обидел?

— Не надо! Ты обещал.

— Ладно, как скажешь. Как на работе?

— Нормально на работе. Иру уволили, мы теперь вдвоем за троих работаем.

— У нас тоже все про какие-то перемены говорят. Но толком никто ничего не знает.

— Да, все меняется.

— Я недавно смотрел конфигурацию границы души, там есть такое…

Зоя внезапно останавливается и порывисто вздыхает:

— Торик, мне нужно сказать тебе одну вещь. Мне очень жаль, но я больше не смогу участвовать в нашем проекте. Извини. Я не люблю подводить людей, и… я знаю, что ты ожидал от меня большего участия и…

Он на секунду забывается и машинально накрывает ее руку своей:

— Зоя…

— Ай! — она вырывает руку, словно прикоснулась к раскаленной сковороде.

— Прости! — пугается он.

— Ничего. Неважно, — отмахивается она.

Они снова бредут по улице.

— Зой, что случилось? Где я промахнулся? Что не так?

— Все не так, Торик, все! Мы вообще не должны были этим заниматься. Это неправильно.

— Но… до сих пор ты ни разу…

— Да! Ни разу! Потому что это не касалось других людей! Ты нашел себе игрушку — я тебе помогала.

— Но тебе тоже нравилось.

— Мне нравится математика, я люблю расчеты, хитрые задачи, которые вроде бы не имеют решений, а потом их все же находишь.

— И все это есть в нашем проекте.

— Да, этим ты меня и привлек. Потом все стало странно, очень странно, но я терпела. А теперь мы забрались так далеко, что всего этого просто не должно быть. Не должно, совсем! Понимаешь?

Торик еще ни разу не видел ее настолько расстроенной.

— Ты про… — он осторожно подбирал слова, — погружение в душу бабушки?

Знакомые серые глаза с неровно прокрашенными ресничками сейчас светились укором:

— Это ведь только начало, Торик. Случайная ближайшая звезда. И ты уже там чуть не умер! Ты лежал, как мертвый, и целую бесконечную минуту я думала: а вдруг ты не очнешься. Кляла себя за то, что вообще согласилась участвовать в этом безумии.

— Но все же хорошо закончилось, правда? — он снова машинально тронул ее за плечо.

— Не трогай меня! — дернулась она и взглянула с укором. — Знаешь ведь! И все равно делаешь!

— Зоя, это ты так за меня переживаешь?

Она на секунду отвела глаза.

— И это тоже. Но главное: то, что мы делаем — это отвратительно!

— Что именно?

— Подглядывать в души других людей. Там ведь нет никаких фильтров, нет цензуры, они беззащитны перед нами, открыты нараспашку.

— Но раньше тебя это не слишком беспокоило?

— Честно? — она поджала губы и метнула в него суровый взгляд. — Я не думала, что у нас получится. Да, я старалась, я все делала, чтобы получилось. Но сама до конца не верила. А потом ты вернулся и рассказал про эту ужасную полынью. Про все обстоятельства замужества твоей бабушки, о которых посторонним вообще знать не полагается!

— Постой, все не так. Я же не вышел на площадь. Я рассказал только своим близким друзьям — тебе и Вике. Вика у меня вообще почти родственница.

— Да такое даже родственникам не стоит рассказывать! Мало ли у кого в жизни какие обстоятельства были?

— Слушай, ну ты бы хоть намекнула, что тебе все это не нравится.

— Если ты сам этого не чувствуешь, любые намеки бесполезны.

— Зря ты так. Хоть раз бы сказала…

— Да-да, и ты сразу и навсегда отказался бы от главной мечты своей жизни? Опыт учит меня совсем другому.

— Слушай, не надо так… Всегда же можно найти компромисс, который бы устроил нас обоих.

— Угу. Или просто игнорировать мнение партнера.

— Давай тогда вообще не будем выходить в «космос».

— А давай! Только для этого я тебе не нужна. У себя душе ты и так теперь можешь заходить в любую точку и двигаться куда угодно.

— А ты — разве не хочешь по своей побродить?

— Честно? Нет, не хочу. Я и так хорошо помню все свои приятные события. В том числе нашу встречу в библиотеке. А плохие… Их было так много. Нет, Торик, я не хочу все это ворошить снова и снова.

— Значит, все? Вот прямо так и расстанемся?

— Пока да. Я просто не вижу реальной необходимости еще что-то делать в