Больные души - Хань Сун Страница 22

Тут я увидел, что сестрица Цзян вот-вот расплачется. Она вертела головой в поисках меня. Я поднялся из толпы и слабым голосом позвал:

– Сестрица Цзян! – Та повернулась в мою сторону, и в ее взгляде чувствовалась материнская забота. И я послушно побрел обратно в кабинет врача.

Доктор уже успел оформить листок с диагнозом и рекомендациями по лечению и как раз скреплял его печатью. Превозмогая боль, я согнулся в поклоне:

– Спасибо, спасибо вам, доктор.

Врач вручил листок сестрице Цзян.

– Так-то лучше. – Круглое личико сестрицы Цзян светилось, будто она наткнулась на драгоценный клад. – Радуйтесь, скоро боли не будет. А мне надо уже возвращаться в гостиницу. Менеджер только что поручил новое задание. Еще кто-то испил водички.

– А я-то как без вас? – Я на автомате ухватил ее за рукав, словно тот был мне спасательным кругом. Сердце снова заколотилось в предчувствии опасности.

И тут погремел гром, затрепетали языки огня, в потолок взмыли столбы дыма. Все в кабинете врача перевернулось вверх дном. В глазах помутилось. Сестрица Цзян потянула меня на пол и легла поверх меня.

17. Великая доброта и безмерное сострадание живых бодхисатв

Через некоторое время сестрица Цзян помогла мне подняться. Повсюду был хаос. Бегали и кричали люди. Больница утратила всякое подобие порядка. Сестрица Цзян вместе со мной укрылась в общем туалете. Я не осмеливался и пошевелиться. Думалось, что вот он и настал, конец света. И от того на меня нашло даже какое-то просветление. В туалете толпилась куча народу. Туда набились и мужчины, и женщины. Некоторые были ранены и громко стонали. Все бросились обсуждать происходящее.

– Похоже, на больницу снова нападают родственники больных. Бомба…

– А зачем здесь бомба?

– Вроде бы у одного человека жена с внематочной беременностью умерла при целиоскопии. Супруг решил, что больница в чем-то провинилась. Уверил себя, что у больной случилась геморрагия, а врач ей не поставил канюлю, и от того у женщины произошел ацидоз. Муж пошел в суд, но суд решил, что к врачу не может быть претензий. Вот этот мужик и отомстил больнице за все.

– Подонок… Убил кого-нибудь?

– Точно самого себя. Это был смертник. А вот что с врачом – пока неизвестно.

До меня и раньше доходила информация, что больницы в современном мире – объекты повышенной опасности. По заявлениям органов здравоохранения, 70 процентов докторов хотя бы раз за практику переживали акт насилия в свой адрес. 80 процентов врачей говорили, что из боязни неприятностей активно пускали в ход так называемую «предупреждающую медицину»: прописывали больше процедур и давали больше консультаций, чем нужно, уклонялись от опасных операций, проблемных больных и сложных случаев, предпочитали перенаправлять пациентов в другие отделения, устраивать консилиумы и прочее, чтобы не навлечь на себя чей-либо гнев. Убедившись лично, какие масштабы может принимать недовольство докторами, я начал подумывать, не написать ли об этом песенку, а то и несколько.

Кто-то заявил, что семейство пациента хотело подорвать не врача, а представителя фармацевтического концерна, продавшего им лекарство. Он им, дескать, впарил за баснословные деньги новое лекарство, про которое в рекламе трубили, что оно совсем без побочки. А препарат не только не помог больной, но еще и усугубил ее состояние. Таких продажников подсылают в больницы производители, чтобы было кому сбывать их лекарства и оборудование. Коммерсанты соблазняют докторов походами в рестораны, развлечениями и обещаниями больших комиссионных. Вот врачи и выписывают длинные-предлинные рецепты с кучей препаратов от «спонсора» или вынуждают пациентов проходить множество обследований. Все ради запредельного куша. Эти торгаши, проявляя свою подлую сущность столь же неуловимо, как драконы, у которых зараз увидишь только голову или только хвост, но не то и другое сразу, сложились в мощную группировку, промышляющую на территории больниц. Именно они поставили все лечение на промышленную основу. Больница работала безостановочно, как фабричный цех.

Но были и такие, которые говорили, будто мишенью для атаки были на самом деле лечащиеся за счет государства VIP-больные из палат для высокопоставленных кадров. Нападающий, возможно, хотел таким образом проявить недовольство тем, что чиновники разбазаривают 80 процентов всех вложений государства в национальную медицину…

Можно ли определить, что произошло в действительности, когда по поводу одного события возникают такие расхождения в мнениях? Я поглядел сквозь щелочку в двери. Снаружи все еще стояла неразбериха. Охранники бегали взад-вперед, среди них затесались и силуэты полицейских.

Сестрица Цзян все это время вообще не проявляла признаков какого-либо беспокойства. Приглядевшись к ней, я заметил, что у нее на теле, прямо под ложечкой, появилась дырочка, из которой, не зная меры, хлестала кровь. Моя рука инстинктивно потянулась вперед, чтобы заткнуть отверстие. Но сестрица Цзян отпихнула мою руку и, смерив меня негодующим взглядом, сама прикрыла рану лифчиком.

– Пойдемте поищем врача, – взмолился я.

Она покачала головой. «Ладно, как хотите», – подумал я про себя. К моей боли примешалось зловоние кала, мочи и крови. Я предположил, что меня самого угораздило получить осколочное ранение.

Спутница не без труда ощупала меня, удостоверилась, что в этом отношении я был цел и невредим, и, шмыгая носом, слабо проговорила:

– Раз нам пока все равно нечего делать, то давайте я с вами поделюсь дополнительными рекомендациями.

Я не осмеливался перечить ей. Наставления дамы насчет того, что мы только начали углубляться в больничную процедуру, я до сих пор хранил в памяти.

Сестрица Цзян заметила:

– Все, что я вам рассказываю, – конфиденциальная информация, только для посвященных, так сказать. Постарайтесь хорошенько запомнить мои слова. Вы же сами увидели, с какими вещами нам приходится здесь мириться, хотя, конечно, абсолютно недопустимо, чтобы в больницах учиняли такие кровавые бойни. Когда я вас покину, самое главное, что вы должны помнить, – ни в коем случае не надо возражать врачам. Не должно пациенту подобным образом вести себя в больнице. Постарайтесь войти в положение докторов. Иногда может показаться, что они себя ведут крайне странно, но это все от того, что вы смотрите на них больным взглядом. У человека, переживающего долгую болезнь, чувства и ощущения искажаются, характер портится, к делам уже не получается относиться объективно и спокойно. Пациентам только и хочется, что придраться по любому поводу и без. Они только и думают, как бы обнаружить в курином яичке косточку. Только что-то происходит – они впадают в истерику, сами не ведают, что творят. Стоит врачу слегка повысить голос, как больные приступают к написанию жалобы. И кому от этого лучше?

– Да,