Искра Жизни - Хэйфорд Пирс Страница 20

— Неважно, как эта штука называется, — прервало его Яйцо. — Важно: поместится ли шлюпка в пузырь, и сможет ли он с ней подняться? А, кстати, какой у него принцип действия? — заинтересовалось оно.

— У кого, у пузыря?

— Да. Как он держится в воздухе?

Я раздраженно коснулся нулификатора на шее.

— Откуда мне знать? Неужели я похож на авиаинженера?

— Вы доверяетесь машине, в устройстве которой не разбираетесь?

— А что тут такого? С пузырями никогда ничего не случается. Во всяком случае, я ни разу не слышал, чтобы хоть один из них разбился.

— Но почему? Почему они летают? Это антигравитация? Ядерный…

— Господи, Яйцо, попроси переводчик связаться с «Симастером». Я знаю только, что в нем имеется опечатанный блок двигателя, со сроком работы пять лет, причем с гарантией Европейской Энергетической комиссии.

— Нет уж, прежде чем рисковать жизнью в вашем примитивном аппарате, я переговорю с «Симастером», — Яйцо и Невидимка принялись спорить по поводу размещения груза в пузыре, и внезапно перевод прекратился.

Поплавок отплыл в сторонку, не принимая участи в споре, желтый парус на его спине слабо колыхался из стороны в сторону. Длинная худая рука протянулась и взяла из углубления в стене одну из тех продолговатых зеленых лепешек, которые он постоянно жевал. Интересно, подумал я, как он ухитряется летать, практически представляя собой аппарат легче воздуха? Может, он жует просто сушеную люцерну, а, может, высокоэнергетичные, высушенные в вакууме тысячемегаджоулевые водородные лепешки, способные и кита зашвырнуть на орбиту?

И какие странные мысли возникают в том конгломерате клеток, что служит ему мозгом, находящимся неизвестно в каком месте этого странного серебристо-серого тела?

Конечно, все трое пришельцев выглядели более чем странно, но по какой-то непонятной причине Поплавок казался самым странным из них. Возможно, потому, что время от времени проявлял неожиданные чувства, казавшиеся едва ли не человеческими. А кто же ожидает от инопланетного монстра проявления человеческих качеств?

Именно Поплавок наградил меня кличкой Висюлька вскоре после обсуждения с переводчиком точных значений прозвищ, придуманных мною для их троицы.

— Поплавок — круглый объект, уставившись на который, люди сидят часами; Яйцо — продукт размножения безмозглых двуногих созданий в перьях, а Невидимка — это фантазия для взрослых, придуманная каким-то эротоманьяком, — громко басил Поплавок. — По словам переводчика, примерно таково значение данных нам тобой имен, Человек, Который Носит Две Кожи. Хотя каждый из нас обладает собственным вполне почтенным именем — факт, тебе, должно быть, известный. Лично меня зовут Тот, Кто Решительно Преследует Маленькую Сине-Зеленую Прожорливую Личинку До Самых Глубоких Корней Дерева Зембок. Присутствующее здесь почтенное Яйцо на самом деле носит имя Вечно Бросающий Вызов Номер Семь До 443 Поколения. Благородный Невидимка зовется Паупаутам. Его имя, похоже, непереводимо, но, я уверен, что оно является выражением крайней степени уважения достоинств его носителя.

— Верно, — согласился Невидимка.

— Так почему же тогда ты, Человек, Который Носит Две Кожи, упорно называешь нас этими недостойными и неуважительными словами?

— Почетными и уважительными именами я называю только своих друзей, — кратко отозвался я.

— Разве мы не твои друзья?

Я похлопал по своему сверхпрочному полупрозрачному ошейнику.

— Друзья не пользуются приспособлениями, способными отрезать голову их друзьям. Снимите это, и я стану с радостью называть вас своими друзьями… и теми именами, какими пожелаете.

— Умный ответ, — заметил Поплавок, — но, боюсь, что в данный момент с нашей стороны предусмотрительнее оставить нулификатор на месте. Возможно, когда-нибудь позже…

— В таком случае, до того времени вы останетесь для меня Яйцом, Поплавком и Невидимкой. Если не нравится, можете отрезать мне голову.

— Твое отношение достойно порицания, — заявил Поплавок. — Однако я признаю, что, может быть, все это просто проблема перевода. Я уверен, наш переводчик делает все возможное, но обслуживая представителей четырех разных рас, он почти наверняка каждому передает понятия так, что они отличаются от исходных. Собственно, чего же еще ожидать? Мое собственное благородное имя, — тут раскаты его голоса стали вдвое громче, — на родном языке Рин-Гоу обладает обертонами и оттенками звучания, куда более значительными и весомыми, чем его буквальное значение Тот, Кто Решительно Преследует Маленькую Сине-Зеленую Прожорливую Личинку До Самых Глубоких Корней Дерева Зембок. Представители разных планет, ты, Вечно Бросающий Вызов Номер Семь До 443 Поколения, или ты, Паупаутам, или ты, Человек, Который Носит Две Кожи, разве может кто-либо из вас уловить внутреннее достоинство и величие моего имени, не имея представления о том, что из себя представляет прожорливая личинка и деревья зембок, не говоря уже о глубоком понимании жизни и культуры Рин-Гоу, а также истории их цивилизации?

— Что, собственно, ты хочешь сказать? — возмутилось наконец Яйцо в прикрепленный на поясе транслятор. — По-моему, ты слишком часто говоришь очень уж подолгу и совершенно попусту. Какое мне дело, как меня называет Человек, Который Носит Две Кожи? И уж совсем безразлично, как он называет тебя. И отвечай поскорее: через две с половиной минуты я начну ремонтировать водонагревательную систему.

— Ну, разумеется, — отозвался Поплавок. — Не смею лишать тебя этого удовольствия.

— Это вовсе не удовольствие. Водонагреватели не работают, как следует, уже три с половиной года. Вода то слишком холодная, то горячая, кроме того, подается она совершенно неравномерно. Таким образом, моя работа — это всего лишь неприятная необходимость.

— Согласен. Как и с тем, что нашему другу, Человеку, Который Носит Две Кожи, нужно дать новое имя, поскольку нынешнее тоже довольно неприятно, а, кроме того, если он снимет наружный слой своей искусственной кожи, как делает это время от времени, то прозвище окажется еще и неточным. Поэтому предлагаю, учитывая его собственную неуважительную систему именования, отныне назвать его Висюлькой в честь тех довольно необычных частей тела, что болтаются в нижней части торса, и видны, когда он становится Человеком, Который Носит Лишь Одну Кожу.

— Эй, минуточку! — сердито начал я, но было поздно. Прозвище уже приклеилось. Однако несколько дней спустя — к моему вящему удивлению — оно потеряло для меня всякое значение. Превратилось в набор звуков, обозначавших обращение ко мне. Флегматичное Яйцо разумно заметило: какая разница, как меня называет шайка тупых пришельцев?

Глава 15. Или — либо

Зайдя со стороны Северного Полюса, сейчас мы находились в нескольких тысячах футов над Центральным Тибетским плато и приблизительно в полутора часах лета от нашей конечной цели — Нампы. Невидимка в сотый раз спросил: «А ты уверен, что не можешь привести нас прямо