Разноцветные ночи - Игорь Вереснев Страница 20

— Куда мы попали? — прошептал Костик.

— Порт Тикси. Ты же сюда плыл на практику? Вот я тебя и доставила… кажется.

Парень посмотрел недоверчиво, но сказать ничего не успел. Широкая тень накрыла их. Грузовой глайдер завис над лужайкой, снизился беззвучно. В открывшееся окно кабины высунулась рыжая вихрастая голова.

— Привет, комсомольцы! Судя по шубам, приезжие? Заблудились тут у нас? Вам куда, в штаб стройки? Могу подвести!

Вероника покосилась на Костика, но тот был слишком ошеломлён увиденным, в советчики пока не годился. Она кивнула.

— Подвезите.

К ним тут же упал трап. Девушка первой вскарабкалась по нему. Оказавшись в кабине, предупредила на всякий случай:

— Только заплатить нам нечем. Денег при себе нет.

Парень посмотрел на неё озадаченно. Потом расплылся в улыбке.

— А, понял, вы студенты-историки! Как же, читал рубрику «Историки шутят» в «Меридиане». У нас много приезжих. Как трансарктический монорельс комсомольской стройкой объявили, так молодёжь чуть не со всех континентов к нам рванула.

Едва они разместились на заднем диванчике, глайдер взмыл вверх, полетел, огибая по широкой дуге заполярный город-сад. Костик мигом прилип к окну, Веронике захотелось последовать его примеру. Да, она знала, куда попадёт, вводя пространственно-временные координаты. И — не знала.

Костик оглянулся, тихо, чтобы не услышал водитель, прошептал:

— Это твоё время?

Вероника помедлила. Отрицательно качнула головой.

— Скорее, твоё. Твоё будущее, не ставшее моим настоящим.

Вряд ли Костик понял объяснение. Не важно! Главное, у них получилось. Мир, о котором он мечтал, оказался возможен. Потому что будущее, в отличии от прошлого, не предопределено. Каким оно получится, зависит от выбора каждого из нас. Если мы люди, а не люрики.

Разноцветные ночи

В маленьком, на четыре столика, кафе посетителей не было, если не считать Артёма. Артём себя и не считал — какой он посетитель? Заказал чашечку кофе и сидит над ней без малого час, таращится в окно.

Вспомнив о кофе, он поднёс чашечку к губам. Ясное дело, тот давно остыл. И ладно, он всё равно не любит латте. Юля любила. Наверняка именно его и заказывала здесь в тот день. Впрочем, об этом Артём мог разве что догадываться. В тот день они не были знакомы, он лишь увидел её впервые.

Девушка-официантка прибиралась за стойкой, украдкой поглядывая на посетителя. Кафе закрывалось в 23:00, через шесть минут. Артём понимал, что следует попросить счёт, расплатиться и идти к метро — завтра рабочий день, как ни как. Но он не мог оторвать взгляд от окна-витрины. За окном проходили люди: кто-то от Невского к Манежной, кто-то наоборот. Туристы, приезжие, питерцы — никто не устоит перед магией белых ночей.

Раньше Артём их тоже любил. Последние три года — ненавидел. Лучше всего было бы укладываться спать пораньше, чтобы не видеть их вовсе! Артём давал себе слово, что в следующем году так и сделает. И не мог сдержать. Каждый год в этот день он приходил в маленькое кафе на Караванной и смотрел в окно, словно ждал невесть чего. Потому что именно здесь три года назад он увидел Юлю. Нет, не в окне, — кажется, он вообще сидел к нему спиной. Они столкнулись в дверях. Он выходил, а Юля с подругой входили. Подруга отчитала его почём зря, а Юля улыбнулась. И эта улыбка всё решила.

Понял он не сразу, — уже на Невском, на полпути к «Гостиному двору». Развернулся, побежал назад. Юля сидела за этим самым столиком, пила кофе. Артём не знал, сколько он простоял, таращась на неё сквозь стекло. Потом девушка его увидела, и он смутился окончательно, поспешил прочь. Но перед тем как отвернуться, успел заметить — она снова ему улыбнулась…

Официантка нарочито громко звякнула чем-то. Артём спохватился.

— Счёт, пожалуйста!

Девушка только и ждала этого — счёт мигом лёг на столик. Артём вынул кошелёк из кармана, выудил из него сотню с мелочью. Не удержался, последний раз взглянул на окно.

За окном стояла Юля, смотрела на него изумлённо. Охнула, всплеснула руками, бросилась к двери. Артём оказался у выхода раньше. Распахнул, готовый кричать от радости… На пороге не было никого. Он выскочил на улицу, огляделся. Бросился к Невскому, затем пробежал назад, до самой Манежной…

В этот миг полыхнуло первый раз. Алая судорога пробежала по бесцветному небу, окрасила дома, деревья, лица людей, воду в Фонтанке. Если бы Артём не был так занят собственными мыслями, он бы услышал «ох!» вырвавшийся одновременно из сотен, а то и тысяч уст.

— Молодой человек, вы видели?! — какая-то женщина схватила Артёма за локоть. — Что это было?

Он хмуро высвободился:

— Не знаю. Ничего я не видел!

И пошёл к метро. Юля не могла смотреть на него сквозь стекло витрины, потому что три года назад она…

День прошёл обыденно и бездарно. Отдел начинал новый проект, но Артём никак не мог сосредоточиться на работе, то и дело возвращаясь мыслями к вчерашнему видению. И чем ближе был вечер, тем сильнее росла уверенность, что он вновь попытается.

Первоначально Артём намеревался опять идти на Караванную. Но из «Гостиного двора» ноги сами собой понесли его в противоположную сторону, к Аничкову мосту. Туда, где они познакомились три года назад.

…Артём сразу узнал девушку из кафе, но ни за что не решился бы заговорить, если бы не улыбка, замеченная накануне. А так — он шагнул наперерез, ляпнул: «Здравствуйте!» — и тут же принялся извиняться за назойливость. Девушка слушала его нелепое бормотание, а затем улыбнулась и сказала: «Меня зовут Юля. А вас?» Оборванный на полуслове Артём втянул полную грудь воздуха и…

Испуганный вопль выдернул его из воспоминаний. Вопль донёсся снизу, и Артём помимо воли бросился к перилам моста.

— О боже, что это! Откуда он взялся?! Ой-ой-ой, мамочка, я боюсь! — кричали люди на прогулочном катере, спускающемся вниз по Фонтанке. Бояться было чего: прямо навстречу, от моста Белинского, шёл второй катер. Как штурвальные могли допустить такое, ослепли они вдруг или заснули, непонятно. Но теперь поздно было что-либо предпринимать, слишком велика скорость сближения, слишком мало расстояние.

— Да что же они творят?! — охнул кто-то рядом с Артёмом. И констатировал очевидное: — Они сейчас врежутся!

Люди на катере вскакивали с сидений, кое-кто всерьёз готовился прыгнуть