Скитальцы - Хао Цзинфан Страница 2

Ни о чем подобном корабль не знал, потому что ко времени его рождения уже десять лет как действовало прекращение огня. Ночное небо снова стало тихим. Некогда оживленный деловой маршрут опустел. Корабль родился во всепоглощающем мраке. Собранный из металлических фрагментов, парящих в космосе, он поплыл по звездному морю в одиночестве и стал странствовать туда и сюда между двумя планетами по древнему торговому пути, познавшему и расцвет коммерции, и опустошение, принесенное войной.

Корабль бесшумно пересекал пустоту космоса – одинокая серебристая капля, преодолевающая расстояния, странствующая по вакууму, преодолевающая невидимые преграды и намеренно забытую историю.

Со времени рождения корабля миновало десять лет. Его потрепанную обшивку украшали давние шрамы.

* * *

Внутри корабль представлял собой лабиринт. Кроме капитана, никто не знал, как в точности он устроен.

Корабль был огромен. Трапы связывали между собой множество палуб, рассеченных извилистыми переходами и каютами, напоминавшими улей. Большие грузовые отсеки, разбросанные по кораблю, походили на развалины дворцов. Их громадные интерьеры были завалены штабелями вещей и оборудования. Пыльные углы стыдливо признавались в том, что тут давно никто не бывал. Узкие переходы связывали эти «дворцы» со спальнями и столовыми. Вся эта замысловатая структура была похожа на сюжет невероятно запутанного романа.

Пассажиры передвигались вдоль внутренней стороны цилиндрической обшивки. Обшивка вращалась, а пассажиров удерживала центробежная сила. Широкая центральная ось представляла собой пустоту неба. На корабле было полным-полно устаревших декоративных элементов – колонн с барельефной резьбой, плиточных полов, старомодных зеркал, висевших на стенах, потолков, украшенных лепниной. Всем этим корабль выказывал уважение ко времени, когда человечество еще не отделилось само от себя.

В этом полете корабль нес на борту три отдельные группы пассажиров: первую составляли пятьдесят человек – делегация с Земли, вторую – пятьдесят делегатов с Марса, а третью – двадцать школьников с Марса, пять лет обучавшихся на Земле.

Две официальные делегации занимались проведением всемирных ярмарок на двух планетах. После успешного завершения всемирной марсианской ярмарки на Земле вскоре должна была открыться первая в истории Земная ярмарка на Марсе. Обе делегации везли всевозможные интересные товары, чтобы показать землянам чудеса Марса, и наоборот, дабы каждая сторона помнила о существовании другой. Именно так они собирались заново познакомиться после долгого периода обоюдной изоляции.

* * *

Война завершилась сорок лет назад, и этот корабль служил единственным средством связи между Землей и Марсом на протяжении тридцати лет.

Он был свидетелем многократных раундов переговоров, заключенных сделок, грохота от ударов кулаками по столу, треска сломанных стульев, стука захлопнутых дверей. Но в другое время корабль чаще всего бездействовал. В громадных грузовых отсеках не было никаких грузов, в каютах – пассажиров, в столовых не подавали еду и не играла музыка, а пилотам нечего было делать.

Пилотов было двое: капитан и помощник, по совместительству – жена капитана. Оба они были пожилыми людьми, седыми, со множеством морщин на лице. Они проработали на корабле тридцать лет и состарились в его лабиринте. Корабль был их домом, их жизнью, их миром.

Хорошенькая девушка стояла рядом с капитанским отсеком.

– Значит, вы никогда не спускались на поверхность планет? – спросила она.

– В первое время спускались, несколько раз, – с улыбкой ответила помощница капитана. Ее голову обрамляли серебристые локоны, а в уголках рта улыбка нарисовала две морщинки в форме полумесяцев. Осанка у нее была изящная, как у дерева зимой. – А потом мы состарились и перестали это делать.

– Почему?

– Частая смена гравитации может пагубно сказаться на костной системе у пожилых людей.

– Но почему же вы не уволились?

– Гарсиа этого не хочет. Он хотел бы умереть на этом корабле.

– А много ли всего людей на корабле?

– Когда есть задание, в команде примерно два десятка человек. А большую часть времени здесь только мы вдвоем.

– А задания часто бывают?

– Это немного непредсказуемо. Порой срок между полетами составляет всего четыре месяца, но бывает, что и больше года.

– Тогда вам одиноко?

– Вовсе нет. Мы к этому привыкли.

Девушка немного помолчала. Ее длинные ресницы опустились, но тут же снова взлетели вверх.

– Мой дедушка часто говорит о вас. Он по вам скучает.

– Мы тоже часто его вспоминаем. На письменном столе у Гарсиа на фотографии все четверо, и он каждый день на нее смотрит. Когда вернешься домой, передай ему привет от нас.

Девушка улыбнулась – тепло, но с ноткой печали.

– Я еще вернусь и снова навещу вас, бабуля Элли, – сказала она.

Ее улыбка была теплой, потому что она любила эту старушку. А печалилась она потому, что знала, что вряд ли вернется – а если вернется, то не скоро.

– Жду встречи, – с улыбкой проговорила помощница капитана, протянула руку и бережно убрала пряди волос с плеч девушки. – Ты такая же красавица, как твоя мать.

* * *

Капитанский отсек располагался на носу корабля, рядом с кокпитом и спортзалом, где царила невесомость. Дверь, ведущая к кластеру кают, находилась на пересечении двух коридоров, и мимо нее было легко пройти, не заметив. Над дверью была закреплена голубая шарообразная лампа, она освещала пожилую женщину и девушку мягким светом, похожим на сияние луны. Лампа была в точности такой же, какие вешают перед входом в дом на Марсе, и всякий раз, когда мимо проходил марсианин, этот свет напоминал ему о родине. Сама дверь была сделана из матового стекла, по обе стороны от нее расходились в стороны белые стены. От других дверей на корабле эту отличала только небольшая декоративная фигурка – нечто наподобие дверного молотка. Фигурка представляла собой маленький звездолет с приподнятым носом. С хвостовых крыльев свисала цепочка с колокольчиками. Ниже красовалась надпись красивым почерком: «Элли, Гарсиа и “Марземля”».

Эта дверь обычно бывала закрыта. Два безлюдных коридора тянулись вдаль, а где они заканчиваются, видно не было.

Капитан Гарсиа всю жизнь был другом деда девушки, которого звали Ганс. В юности оба служили пилотами в одной эскадре, сражались и летали борт о борт дольше десяти лет. После войны оба они стали столпами новорожденной Марсианской Республики. Но Ганс остался на планете, а Гарсиа продолжал полеты.

Долгое время после окончания войны марсианам довелось терпеть невероятные трудности. Скудная почва, разреженный воздух, постоянная нехватка воды, опасный уровень радиации – каждое из этих обстоятельств могло бы стать фатальным, и все они представляли собой преграды на пути элементарного выживания. До войны вся жизнь на Марсе зависела от поставок с Земли, и большую часть продовольствия приходилось ввозить. Марс походил на еще не рожденное дитя, все еще привязанное к материнской планете пуповиной. Независимость напоминала боли при родах, а ребенку