Голубая почва - Роберт Фрэнклин Янг Страница 2

Он вышел на солнечную лужайку и остановился, тяжело переводя дух. Прямо перед ним три вдребезги пьяных обросших минотавра выделывали ногами кренделя, горланя во всю глотку возмутительную песню о голубых песках Земли, в которой уже успел появиться второй куплет. Увидев командора, они прервали безобразный танец, с минуту тупо смотрели на него затуманенным взором, а потом опять принялись за свое.

Теперь капитан Фримпф почти не сомневался в том, какая именно участь постигла землян. Но что же случилось, спрашивал он себя, с деревьями, которые они вырастили? Он был человеком аналитического склада ума, и ответ не заставил себя долго ждать: жители Земли, выпивая жидкое содержимое плодов, одновременно опыляли стеклянную кожуру и, сажая ее в голубую почву, получали новые деревья. Пока не нарушался экологический баланс, это был упоительный и взаимовыгодный симбиоз. Но земляне, видимо, потеряли чувство меры, и роковое перенасыщение чудо-пыльцой привело их к гибели, а деревья, не способные к самоопылению, постепенно вымерли.

Да, трагическая судьба. Но неужели постепенное вымирание под бременем налогов достойнее разумного существа?

Весь день командор ломал себе голову над способом опыления денежных знаков и наконец, потеряв всякую надежду, махнул рукой и, вбежав в каюту, решительно рванул на себя панельную дверцу бара.

В этот момент в каюту ввалилась злополучная троица. Фардель сделал нетвердый шаг вперед.

— Шэр, — едва ворочая языком, начал он, — мы должны довешти до вашего шведения, што мы не шобираемся возвращаться на Марш.

Командор раздраженно обернулся.

— Проваливайте в свой паршивый сад и оставьте меня в покое! — рявкнул он.

Когда команда, хватаясь за стены, выбралась из каюты, капитан Фримпф достал бутылку и в несколько глотков опылил ее. Затем он, пошатываясь, вышел из корабля, посеял пустую бутылку и сел ждать всходов.

Утреннее солнце застало командора сидящим на том же месте с блаженной улыбкой на губах. Он восторженно следил за первым маленьким ростком своего джинного дерева, весело пробивающимся сквозь голубые пески Земли.