Стрела Аримана - Антология российской фантастики Страница 16

– Не стращайте, не поможет! Я хочу только одного - справедливости. Совершенно уверен в непричастности Мокроносова к убийству Паукова. Даже не уверен - знаю.

– А доказательства у вас есть?

Я пожал плечами.

– По-моему, не я должен доказывать его невиновность, а вы - его вину.

– Вот-вот, его вину мы докажем, в этом не сомневайтесь. А вы его невиновность доказать не сможете!

Я понял: этот тип загнал меня в угол. Действительно, голословное утверждение доказательством не является. Мне-то все было ясно, как наверняка и ему. Суду нужны факты. Ими я не располагал.

– Ну что, будут доказательства? - ехидно спросил Пронин.

– Будут! - ответил я, с отвращением глядя в его свинячьи глазки.

– Вот как? Я рассчитывал, что вы все-таки одумаетесь. Ну что же, старайтесь, ищите. Если что найдете, буду только рад. Правда, адресок я вам дать не могу - служебная тайна.

– Адрес мне известен. Знаю я кое-что такое, о чем вы и не подозреваете.

– Вот как? - повторил майор, ерзая от беспокойства в кресле.

– Именно так, - сказал я, направляясь к двери. - До скорой встречи. Очень хотел бы надеяться, что одумаетесь все-таки вы.

Я вышел, демонстративно хлопнув дверью, и решил тут же, не откладывая, ехать на Мурановскую, тридцать три, где жили подследственный и потерпевший. “Служебную тайну” я выудил из памяти майора. Не блефовал я, впрочем, и говоря о чем-то, что ему и в голову не приходит; в этой самой его голове я отыскал нечто, что могло в дальнейшем сыграть для меня неплохую службу. Но пока что об этом ни звука.

По дороге я позвонил домой и предупредил Машу, что немного задержусь. Вместо раздраженного ворчания я услышал кое-что весьма музыкальное: не иначе, подарок Арнольда продолжал облагораживать атмосферу нашей квартиры.

Мурановская оказалась у черта на рогах. Обогнув кинотеатр “Будапешт”, автобус наконец выплюнул меня на тротуар на первой же остановке. Дом я нашел быстро.

План у меня был следующий. Преступление было совершено средь бела дня, значит, убийца не мог проникнуть в дом незамеченным. Наверняка кто-то его видел, хоть краем глаза. Именно на это я и рассчитывал. “Прощупав” соседей, я надеялся получить нужную информацию - портрет преступника.

У подъезда коротали время бабульки. Они перемывали косточки всем жильцам дома. Разумеется, речь шла и о недавнем убийстве. Я занял позицию напротив подъезда, подперев плечом трансформаторную будку.

Прав был Арнольд: приходится попотеть, прежде чем извлечешь из груды никчемных, пустых, сорных мыслей ту единственную, которая тебе нужна.

“Потеть” мне пришлось около полутора часов. И какого только хлама не держали женщины в убеленных сединами головах! Мой кропотливый труд был вознагражден: постепенно, штрих за штрихом, перед моим мысленным взором стал вырисовываться портрет человека, побывавшего здесь около двух часов в день убийства Паукова. Молодой мужчина лет двадцати восьми - тридцати, длинноволосый, в легком подпитии. Джинсы, тельняшка, сумка в руке. Уверенно вошел в подъезд. Когда и как вышел, никто не видел.

Потоптавшись у трансформаторной будки еще минут десять и заметив, что бабули начали кидать в мою сторону беспокойные взгляды, я решил покинуть свой пост.

– Гражданин, предъявите документы! - раздался у меня за спиной требовательный голос.

Глава 7

Я обернулся. Передо мной стоял немолодой уже милиционер с погонами сержанта. Цепким, подозрительным взглядом он ощупывал мою фигуру.

– Ваши документы!

Документов у меня с собой не было. Прежде чем принять решение, я захотел узнать, чем же вызван интерес к моей персоне. Нужная мне информация лежала на поверхности:

“Стоеросов!”

“Я!”

“Слетай к дому номер тридцать три по Мурановской Оттуда только что сигнал поступил: какой-то подозрительный тип околачивается у пятого подъезда - ну, у того, где этого пьяницу пристукнули. Установи личность и доложи”.

“Будет сделано, капитан!”

Коротко и ясно. Какая-то из старушек обратила на меня внимание и звякнула в отделение. Теперь доказывай, что ты не верблюд!

– Документов у меня с собой нет… - начал я.

– В таком случае придется пройти со мной, - бесстрастно произнес Стоеросов.

– А, собственно, зачем? - сделал я слабую попытку избежать объяснений в милиции.

– На предмет установления вашей личности, - так же бесстрастно ответил сержант.

– Ну что же, идемте, - пожал я плечами, поняв, что уговоры бесполезны.

Отделение милиции располагалось поблизости. Стоеросов привел меня в комнату дежурного и легонько подтолкнул навстречу сурового вида капитану, который отчаянно дымил “Примой”.

– Вот он, голубчик. Документы предъявить отказался, - доложил сержант.

– Вот как? - сузил глаза капитан.

– Не отказался, просто у меня их нет.

– Вы что, бомж?

– Почему бомж? Я коренной москвич…

Я рассказал, кто я, где живу, чем занимаюсь. Капитан выплюнул окурок “Примы” на пол и принялся звонить куда-то. Долго что-то выяснял и наконец, слегка разочарованный, объявил:

– Мы установили вашу личность, товарищ Нерусский. Вы именно тот, за кого себя выдаете.

– Спасибо. Я в этом нисколько не сомневался. Рад услышать это лишний раз, тем более из ваших уст. Мне можно идти?

– Минуточку! - Капитан достал очередную, сигарету из лежащей на столе пачки. - Один вопрос. Что вы делали у пятого подъезда дома тридцать три по Мурановской улице?

Я пожал плечами.

– Ничего. Просто стоял. Ничего не делал.

– Просто стоял и ничего не делал, - повторил капитан. - Несколько странное времяпрепровождение, вы не находите?

– Надеюсь, уголовной ответственности за это я нести не обязан?

– За это - нет. - Капитан сделал ударение на первых словах. - Возможно, за вами есть кое-что еще.

– Бесспорно. Конечно, есть! Иначе и быть не может.

– Так рассказывайте. Сами рассказывайте!

– Рассказывать что? Обо всем, что со мной было со дня рождения?

Я знал: капитан поймет, что я над ним издеваюсь. И он понял. Не слишком рано, но и не чересчур поздно.

– Вы что, смеетесь надо мной?! Отвечайте, что вы делали у дома, где две недели назад произошло убийство?

– Послушайте, капитан, - я решил впредь говорить только серьезно, - если хотите получить информацию обо мне, позвоните следователю Пронину в МУР. Он вам все объяснит. Сергей Тимофеевич как раз ведет дело об убийстве Паукова.

– Знаю, - буркнул капитан, остывая. Он набрал номер Уголовного розыска.

– Следователь Пронин? Здравствуйте, товарищ майор. Это капитан Матерый из триста двадцатого. Да, да, того самого… У меня вот какое дело. Ко мне поступил один подозрительный субъект. Утверждает, что знаком с вами, мол, работает в контакте с органами… Некто Нерусский Николай Николаевич… Что? Первый раз слышите? - Губы капитана скривились в ухмылке. - Я, собственно, так и думал…