Штурм бездны: Море - Дмитрий Валентинович Янковский Страница 15

– Вы не имеете права! – Дохтер то и дело срывался на визг. – Что вы предлагаете? Пустить детей на смерть? Вы с ума сошли? Настоящий Вершинский никогда бы такого не предложил! Вы самозванец, немного похожий лицом на великого охотника.

– Ни фига себе! – произнесла Ксюша, и присела на корточки, знаком показав, чтобы и я последовал ее примеру.

Мы залегли, и проползли с десяток шагов по-пластунски, подтягивая за собой ранцы и оружие. Добравшись до вершины холма, откуда уже было видно строительные бытовки, которые использовались для жилья, мы укрылись за высокими метелками полыни, и принялись наблюдать за тем, что происходило внизу.

А внизу Дохтер, взобравшись на помост, с которого делал все объявления, вещал, размахивая руками. Вокруг него собрались ребята, кроме работавших на камбузе и несших службу по периметру лагеря. Вершинский стоял у самого помоста, глядя на Дохтера снизу вверх. Карабин он держал гарпуном вверх, и я понял, что Ксюша права, он всегда видел в отражении происходящее за его спиной.

– Вы отказываете мне в помощи? – уточнил Вершинский.

Он тоже был вынужден повысить голос, чтобы перекричать шум толпы.

– Вы это помощью называете? Бросить неподготовленных детей в глубину, чтобы они, своими жизнями, расчистили вам путь к батиплану? Это массовое убийство, а не помощь.

– Хорошо, я понял. – Вершинский кивнул. – Справлюсь сам. Глюкозу хотя бы дадите?

– Я вам ничего не дам, – окончательно осмелев, сообщил Дохтер. – Даже больше того. Я вас арестую. И, при случае, передам в руки настоящих охотников.

– Вы серьезно? – Вершинский опустил карабин прикладом на землю, оперся на него и расхохотался. – Вы меня арестуете?

– Вы напрасно смеетесь! – осадил его Дохтер. – Я вас и пальцем не трону. Вас арестуют дети. Вы же не станете драться с детьми.

Смех Вершинского прервался, словно его отсекли ударом глубинного кинжала.

– Детьми прикрыться решил? – чуть подавшись вперед, переспросил Вершинский.

Я увидел, как Ксюша, коротко перекатившись чуть ниже по склону холма, вскочила на ноги и бросилась к Северном Гребню карьера.

«Оставайся на месте! – показала она жестами уже на бегу. – Прикрывай Вершинского с ружьем. А я сверху, с винтовкой!»

Я снял ружье с предохранителя и крикнул, не высовываясь.

– Эй, внизу! Здесь Долговязый. У меня ружье. Чайка в засаде с винтовкой. Как она стреляет, вы знаете. Если кто хоть двинется в сторону Вершинского, тут же склеит ласты.

– Ты станешь стрелять в своих товарищей? – крикнул Дохтер, пытаясь найти меня взглядом.

– Тут как получится. Говорю же, у меня ружье. Кого посечет, того посечет. Но целиться, для начала, буду в вас.

– Чего ты хочешь?

– Чтобы вы отвяли от Хая. Если дрейфите, сидите тут, никто не мешает. Мы с Чайкой пойдем с ним. Попробуете помешать, мне терять нечего. Я тут гнить не намерен.

– Ах, вот, в чем дело! – Дохтер рассмеялся, а потом обратился к ребятам: – Долговязый же у нас типа Ромео. Его не устраивает наше сообщество, потому что тут нельзя делать с девочками то, что делали взрослые мужчины с вашими мамами. И от чего все умерли.

Толпа дружно заржала, делая неприличные жесты.

Впрочем, такое отношение ко мне я уже замечал. На Ксюшу многие заглядывались, и многих бесило, что она отдает предпочтение мне. Вершинский тем временем сделал несколько шагов назад, сквозь толпу, но его облепили, а Кузнечик схватился за его карабин. И тут с севера прозвучал хлесткий винтовочный выстрел. Кузнечик вскрикнул, завертелся волчком, забрызгал всех вокруг кровью из переломанного пулей плеча, и грохнулся на землю, визжа как поросенок.

– Следующей полетит ракета! – предупредил я. – Хай одет в кевларовый гидрокостюм, ему ничего не будет. Все в стороны от него!

Но, вместо того, чтобы ринуться врассыпную, как я ожидал, толпа рванула в мою сторону. Но им бежать было сложно, вверх по склону холма. Четверо, во главе с Корягой, остались рядом с Вершинским.

Я размышлял лишь секунду. Чего тут было размышлять, если все было ясно? Если я хочу Ксюшу, мне надо вырваться из поселка, из-под власти Дохтера, из системы его запретов, вылечиться от этой гадской болезни, и… В общем, я прицелился, и выпустил ракету так, чтобы она попала между мной и рвущейся на вершину холма толпой.

Жахнуло знатно, я использовал ракету с двумя красными рисками, для большего эффекту. Такие ракеты, кроме боевого заряда, оснащены еще медленно горящими зажигательными элементами. Пылающие звездки фонтаном взмыли в небо, вместе с известковой пылью, оставляя за собой белые дымные трассы. А потом посыпались вниз. Толпа дрогнула и ринулась назад, чтобы уйти от падающих сверху огненных точек. Большинству это удалось, но трое упали в траву, катаясь и пытаясь засыпать пылью пороховые комочки, попавшие на кожу. Щелкнул еще один винтовочный выстрел, и я увидел, как Коряга рухнул на спину, неприлично ругаясь, и подтянув к животу колено простреленой ноги.

– Всем собраться у озера! – приказал я, привстав на одно колено, и перезаряжая ружье. – Я повторяю, мне терять нечего.

Дохтер так и остался стоять на помосте. Вершинский пинками разогнал троих пацанов, и что-то крикнул Дохтеру. Мне пришлось отправить в сторону толпы еще одну ракету, чтобы окончательно убедить их выполнить мой приказ, и сосредоточиться на берегу озера. Больше всего я волновался, что меня снимет кто-то из часовых. Но, с другой стороны, они прекрасно понимали, что против Ксюши у них нулевые шансы.

Вскоре со стороны принадлежащего Дохтеру вагончика прибежал Чучундра, и передал Вершинскому несколько пластиковых коробок. Тот кивнул, закинул карабин на плечо, и двинулся в сторону тропы, по которой мы его сюда привели. Я жестами показал Ксюше, чтобы его встречала, а сам рванул к камбузу. Там Баклан уже пожарил первую партию рыбы, и я, экспроприировав несколько порций, рванул наперерез Вершинскому.

Он меня заметил.

«Проходите, сверху прикроет Чайка, я со спины», – показал я ему жестами.

Мы двинулись боевым порядком – Вершинский впереди, а я позади него, спиной вперед, направив ствол ружья в сторону поселка. Сверху снова выстрелила винтовка. Похоже, Дохтер пока не собирался отказываться от идеи погони. И что ему так припекло-то? Ну, ушел Вершинский. Ушли мы. Убудет от него, что ли?

– К развалинам! – приказал Вершинский.

– Там же твари.

– Сейчас они меньшая угроза, чем люди.

Я не был с этим согласен на сто процентов, но спорить не стал. Мне вдруг пришла в голову мысль, совершенно очевидная, но почему-то мое внимание на ней сосредоточилось только теперь. Ведь я прикрываю спину самому Хаю. Я! Да еще и в паре с Ксюшей. Это ведь вообще отрыв башки. Нечто нереально крутое.

Воодушевившись, я решил Вершинскому вообще не перечить. Кто он, а кто я?

На склоне холма показалась Ксюша. Она спускалась приставными шагами, держа винтовку наготове. И сбавил темп, чтобы, чтобы дать возможность Ксюше занять позицию между мной и Вершинским. Оказавшись у стеклоновой дороги, мы резко свернули на север, к руинам города.

– Спасибо, что помогли! – Вершинский присел на корточки, положил карабин у ноги, открыл багажный отсек боевого каркаса, и уложил туда конфискованные коробки с глюкозой. – Теперь надо среди руин найти такое здание, которое не рухнет от любого взрыва. Покрепче, в общем. Мы заберемся наверх, и крупные твари не смогут к нам сунуться.

– А змеевики? – уточнила Ксюша.

– Против змеевиков у меня есть средство, не волнуйтесь.

Я вспомнил хорошую двенадцатиэтажку с бетонным каркасом и сохранившимися панелями стен, недалеко от площади, и повел всех туда. Вершинский, осмотрев высотку, мой выбор одобрил. Внутри мы нашли две пустых лифтовых шахты, и лестницу, ведущую наверх. По сути эта лестница была единственным путем наверх. Вершинский пропустил нас вперед, и установил на ступеньку какое-то устройство.

– Ультразвук, – пояснил Вершинский. – Так штука молчит, но стоит к ней приблизиться змеевику, или другой твари, сработает сенсор, пошлет сигнал нам, наверх, а по твари шарахнет ненаправленным ультразвуком. Змеевиков это дезориентирует. Иногда они взрываются, иногда просто уползают подальше.

Мы поднялись