Закон бессмертных - Джули Кагава Страница 20

— Эм-м. — Я уселась на перевернутый шкафчик. — Спасибо. За то, что не дал мне сгореть этим утром. Со мной ведь именно это случилось бы, окажись я снаружи под солнцем, да?

— Такого я худшему врагу не пожелаю, — ответил Кэнин, не поднимая глаз.

Нахмурившись, я глядела на него и вспоминала, как он заносил меня в больницу.

— Так почему меня сморил сон, а тебя нет?

— Я натренировался. — Кэнин отложил один лист и принялся за следующий. — Все вампиры днем должны спать, — говорил он, все так же не глядя на меня. — Мы ночные создания, как совы и летучие мыши, и мы устроены так, что, когда солнце висит у нас над головой, чувствуем усталость и сонливость. При помощи тренировок и изрядной силы воли потребность в сне можно ненадолго отогнать. Но чем дольше бодрствуешь, тем это сложнее.

— Что ж… спасибо. — Наморщив нос, я созерцала его макушку. — Хорошо все-таки, что ты такой жутко упрямый.

Кэнин наконец поднял голову. Одна бровь взлетела вверх.

— Пожалуйста, — насмешливо ответил он. — Как ты себя чувствуешь сейчас?

— Нормально, наверное. — Я вытащила из шкафчика лист бумаги. С тех пор как я перестала быть ребенком, никто еще не спрашивал, как я себя чувствую. — Есть, во всяком случае, не хочется.

— Так и должно быть, — пояснил Кэнин и принялся за новую папку. — Как правило, при отсутствии ран и переутомления для того, чтобы оставаться сытым и довольным, вампиру нужно пить кровь примерно раз в дюжину дней.

— Дюжину?

— Раз в две недели.

— А, вот как.

— Впрочем, если у вампира есть такая возможность, он может кормиться и каждую ночь. Государь и его совет, можешь не сомневаться, позволяют это себе куда чаще. Но две недели — самый безопасный срок, чтобы обойтись без человеческой крови. После Голод будет нарастать и нарастать, и ничто не утолит его, пока не покормишься снова.

— Да, ты уже пару раз об этом упоминал.

Кэнин посмотрел на меня поверх бумаги, потом положил ее, встал, обошел стол и оперся на него.

— Мне продолжать тебя учить? — спросил он. — Или уйти и предоставить тебе разбираться во всем самостоятельно?

— Извини, — пробормотала я, отводя глаза. — Я, наверное, все никак не могу привыкнуть быть живым мертвецом. — В голову пришла одна мысль, и я, нахмурившись, снова посмотрела на него: — Так а что мне делать, когда эта «учеба» завершится?

— Думаю, жить своей вампирской жизнью.

— Кэнин, ты же понимаешь, что я не об этом. — Я махнула рукой в сторону потолка: — Меня пустят во Внутренний город? Вампиры разрешат мне пройти через ворота, раз я теперь как они?

Я не как они. Что за отвратительная мысль. Я никогда не буду как они, пообещала я себе. Никогда не стану в точности как они. Я не такая. Я не опущусь до их уровня, не буду смотреть на людей как на животных.

— Увы, — сказал Кэнин, — все не так просто.

Похоже, он собирался прочесть мне очередную лекцию, так что я устроилась на том же стуле, на котором сидела вчера, и уперла подбородок в ладони. Кэнин выдержал паузу, смерил меня взглядом и продолжил:

— Теперь ты вампир, так что да, тебя пропустят через ворота во Внутренний город. Точнее, пропустят, если ты никак не выдашь, что связана со мной. Но перед тем как начать самостоятельную жизнь, ты должна усвоить политику твоих немертвых собратьев. В вампирском городе существует своя иерархия, система рангов и подчинения, о которой следует знать, если надеешься там устроиться.

— Устроиться, — повторила я и фыркнула. — Я всю жизнь была периферийкой и уличной крысой. Не думаю, что в обозримом будущем я захочу уживаться с вампирами во Внутреннем городе.

— И тем не менее, — ровным голосом продолжил Кэнин, — кое-что ты должна знать. Не все вампиры равны от природы. Тебе известно, чем отличается Государь этого города от своих подданных?

Я наморщила лоб. Для меня все вурдалаки были одинаковы — мертвые, с клыками, пьют кровь. Но такой ответ Кэнин не примет, а я пока не хотела с ним расставаться, так что…

— Я знаю, что в городе есть Государь, — ответила я. — Салазар. И все вампиры его слушаются.

— Верно, — кивнул Кэнин. — В каждом городе есть Государь, верховный вампир, самый сильный и могущественный. Он — или она — возглавляет совет, управляет подчиненными и принимает почти все решения. Так устроено большинство вампирских городов, хотя иногда встречаются города, управляемые иначе. Я слышал о территориях, на которых всем заправляет один-единственный вампир, хотя такое бывает крайне редко и длится обычно недолго. Государь должен быть очень силен, чтобы его городом не завладели другие вампиры или даже его собственные люди.

— Сколько существует вампирских городов?

— По всему миру? — Кэнин пожал плечами. — Никто не знает точно. Видишь ли, города, особенно в мелких регионах, никогда не пребывают в покое. Они растут или приходят в упадок, пытаются завоевывать новые территории, а случается, что болезни или бешеные уничтожают их целиком. Но самые крупные вампирские города, такие как Нью-Ковингтон, существуют со времен эпидемии, и таких по всему миру наберется, думаю, с десяток.

— И в каждом есть верховный вампир.

— Обычно да. Как я уже говорил, встречаются исключения, но да, большинством городов правит верховный вампир ранга Мастер.

Значит, есть несколько очень сильных и, наверное, очень старых вампиров. Об этом следует помнить, хотя, похоже, почти все они сидят, как Салазар, в своих городах и никогда не выходят за Стену.

— Ниже Государя, — продолжал Кэнин, — располагаются вампиры второго типа, обращенные верховным вампиром. Они не так могущественны, как Государь, но все равно необычайно сильны и обычно служат в совете, элитной охране или доверенными лицами Государя. Пока все понятно?

— Вампиры второго типа? — Я подавила усмешку. — Я думала, они зовутся как-то… поэффектней и повампиристей. «Второй тип» звучит словно симптом заболевания.

Кэнин бросил на меня раздраженный взгляд.

— Родословные старых вампирских семей чрезвычайно длинны и запутанны, — объяснил он сердито. — Бессмысленно растолковывать их новообращенному вампиру, поэтому я излагаю тебе упрощенную версию.

— Извини. Давай дальше.

— Ниже вампиров второго типа, — продолжил Кэнин, — располагаются вампиры третьего типа, дворняги — самые распространенные и самые бесправные. Их обращают либо вампиры второго типа, либо другие дворняги, и именно такие вампиры чаще всего рыскают на улицах. Дворняги составляют подавляющее большинство вампирской популяции — они самые слабые, но в силе и быстроте все равно превзойдут любого человека.

— Выходит, чем сильнее обративший тебя вампир, тем сильнее будешь ты?

— Именно. — Кэнин откинулся назад, упершись ладонями в столешницу. — До возникновения вируса вампиры были рассеяны по миру, они прятались среди людей, смешивались с ними. В большинстве своем они были дворнягами, третьим типом, и, если иногда они обращали нового вампира, неизменно получалась новая дворняга. Мастеров и их приспешников было крайне мало, они жили затворниками — но тут появился Красный вирус. Когда люди начали погибать от него, мы лишились источника пищи, над нами нависла опасность голода и безумия.

Потом начали появляться бешеные, и хаоса стало еще больше. Тогда мы не знали, что они такое — последняя стадия вируса или нечто новое, но паника охватила всех: и людей, и вампиров. Наконец несколько находчивых Мастеров изобрели способ держать немногочисленных выживших и незараженных людей при себе, превратив их в неиссякаемый источник пищи в обмен на защиту от внешних угроз. Так и зародились вампирские города. Но Мастеров сейчас очень мало, — Кэнин помолчал, глядя в сторону. — И это означает, что вампиров с каждым годом становится все меньше. Полное исчезновение нашей расы — лишь вопрос времени.

В его голосе не было грусти. Скорее, в нем звучало… облегчение.

— Что ты