Пригород - Лора Кейли Страница 2

На кладбище все теснятся друг к другу, обнимая за плечи, касаясь рук, держась за носовые платки, за ручки чёрных зонтов, сносимых порывами ветра, потом подходят к гробу, говорят что-то недолгое, нехотя отступают назад, вроде желая сказать ещё что-то, но не найдя ничего, уступают место другим.

Когда он был на похоронах в первый раз, это стало для него шоком, но сейчас… Сейчас он знал, как выглядит смерть и как она подступает.

Как-то дома за столом он спросил отца, не думает ли он, что кто-то скоро умрёт. Отец тогда нахмурил лицо, поднял правую бровь и переспросил, но когда понял, что верно расслышал, покашлял в кулак и покосился на мать.

Мать снисходительно посмотрела на Джиджи, но в этом её тёплом взгляде была та самая просьба, о которой она просила ещё день назад, – меньше думать о подобных вещах.

– А от чего умирают люди? – спросил он её тогда.

Мать остановилась у порога его спальни.

– От болезней, от…

– Нет, я хотел спросить, от каких травм?

Она взглянула на него с укоризной и сказала не думать на ночь об этом, а то приснятся кошмары. Джиджи думал об этом полночи, но кошмары ему не приснились.

– А ты можешь умереть? – спросил он её шепотом на следующее утро, пока отец, ворча и ругаясь, искал ключи.

– Все умирают, сынок, – погладила она его по щеке, – такова жизнь.

Он заплакал, мать прижала его к себе и так и не поняла, что же она такого сказала.

Вот и сейчас у него текли слёзы, но под этим дождём он почти их не заметил.

– …так рано ушедшей, – послышалось вдруг и опять заглушилось порывами ветра.

Ему хотелось подойти ближе, посмотреть на гроб, действительно ли это была она или ему показалось, но Джиджи не мог. Страх убивал любопытство. И всё же он помнил её: рыжие волосы, веснушчатый лоб. Её звали Алин Риз.

Процессия уже расходилась, когда издалека донёсся знакомый сигнал клаксона.

Джиджи посмотрел в сторону кладбищенских ворот. Они были такие высокие, будто и правда открывали путь в другой мир.

Там, посреди прочих машин, стоял их серый «Ниссан».

– Где мой рюкзак? – крикнул Джиджи, запрыгивая в машину.

– Ты же всё здесь превратишь в болото! – ворчал недовольный отец.

– Господи, ты весь замёрз, – обтирала мать его мокрые волосы своим длинным шарфом.

Джиджи смотрел на мамины сумки.

– Что ты делал там в такую погоду?

– Где мой рюкзак? – крикнул он, чуть не плача.

– Да вот же он, не кричи. – Мама достала небольшой чёрный рюкзак из-под её сумок.

– А где мой кейс? – опомнился вдруг мистер Хансон.

– В багажнике с чемоданами, – спокойно сказала мать.

– Ты уверена? Может, вернуться?

Отец всегда таскал с собой свой синий кейс, он закрывался на ключ и был таким красивым. Джиджи любил на него смотреть.

– Я видела его, когда закрывала багажник.

– Отлично, – выдохнул он, – ты же знаешь – там всё по работе. Все бумаги, договоры.

– А газету ты сегодняшнюю взяла? – вдруг опять засуетился Джиджи.

– Зачем тебе газета? – спросил отец, пытаясь следить за дорогой. – Чёрт знает что происходит, из-за этого дождя почти ничего не видно.

– Не взяла? – испытующе смотрел на мать Джиджи.

– Взяла, – сказала миссис Хансон ему на ухо заговорщицким шёпотом и тихо передала газету сыну. Мальчишка пытливо перелистывал страницы, потом быстро сложил её вдвое и засунул в рюкзак.

Может, он хочет стать журналистом, подумала миссис Хансон, куда лучше, чем гробовщиком…

Глава 3

Элиот Ноэль

Прошло чуть больше недели, как Элиот переехал в этот город.

– Я бы хотел снять вон тот дом, – указал он на небольшой особняк с аккуратно подстриженным газоном и забором возле него.

– Простите, он уже занят, – посмотрел в документы риелтор.

– Но этот баннер…

«Дом сдаётся» – длинная красная вывеска растянулась на два окна.

– Баннер никак не снимут, но дом уже сдан, семья должна заселиться со дня на день.

Элиот хотел было заглянуть в документы риелтора, удостовериться, та ли это семья и всё ли правильно он рассчитал, но этот тип с бейджем на шее, как назло, прижал бумаги к себе. Будто в них было что-то секретное. «Разве может быть что-то секретное в бумагах о сдаче домов?» – думал Элиот, не сводя взгляда с этого парня.

– А можно узнать, кто заезжает?

– О, я думаю, вы узнаете об этом совсем скоро. Здесь принято знакомиться с новыми соседями в тот же день. В том-то и прелесть таких небольших городков – все знают друг о друге всё с самого первого дня.

«В этом весь ужас таких городишек», – подумал Элиот, но промолчал.

– А они точно снимут именно этот дом?

– К сожалению, да, предоплата уже внесена.

– Очень жаль.

– Но вы можете взять дом напротив. Он почти такой же.

Элиот Ноэль взглянул на такой же дом.

– Он даже лучше, – сказал риелтор.

Этот дом был и правда лучше, у него было больше комнат, просторная кухня и такой же просторный холл. Но Элиоту было всё равно. Главное, чтобы в дом с красной лентой не заселился никто другой, кроме этой семьи.

– Хорошо, давайте его, – согласился он и вздохнул.

Он потом часто вздыхал, смотря на здешних соседей, на их жизнь, что неспешно перетекала из одного дома в другой, на их чудную беззаботность. Элиота всегда пробирала дрожь, когда он слышал их смех, в особенности детский – он скрёб по нервам, заходил под кожу, застывал в крови. Этот смех стоял неподвижным туманом, застревая в каждом предмете, нависая над пыльной землёй.

Элиот всё ходил и ходил кругами, меря шагами дом, рассекая своею нервозностью застоявшийся воздух. Ему порою казалось, будто стрелки настенных часов шли уже совсем по-другому, медленно, с бесстыжей оттяжкой, так бывает всегда, когда сильно чего-то ждёшь.

«Ну ничего», – думал Элиот, он здесь не просто так.

Его тошнило от этих улыбок, от вычурно-радостных лиц. Когда вокруг столько чужого счастья, это не может не раздражать.

– С новосельем! – как-то зашла миссис Милли, одна из приставучих соседок – он ещё не запомнил их всех.

Он кивнул, забирая пирог.

– Местечко у нас тихое, – продолжала она, не отпуская тарелку, – здесь, знаете, почти никогда ничего не происходит. Многие поэтому и уезжают в город. Вот и продают дома.

«Ничего не происходит», – повторил про себя Элиот и содрогнулся.

– Мы раньше нигде не встречались? – спросила она с кокетством.

– Я только приехал, – сказал он, выпроваживая её.

Элиот Ноэль закрыл дверь и лишь потом