Северина и Адский Кондор - Вера Александровна Петрук Страница 12

Тут комок в горле у меня и застрял. С Аллигатором мы не дружили, но старались сохранять нейтралитет. Помешанный на порядке и собственных принципах, чистюля Али не вписывался в мое мироустройство. Однако он был одним из немногих, кто навестил меня в тюрьме. Я на встречу не явилась, но жест запомнила. Голова еще лихорадочно соображала над причиной его внезапного появления в моей жизни, а я уже приветливо кричала из ванной комнаты:

– Какие гости приятные! – звучало так же фальшиво, как и его приветствие. – Заходи, дорогой, располагайся на кухне, сейчас выйду из душа.

Шагов я, естественно, не услышала, но по тени, промелькнувшей под дверью ванной, убедилась, что незваный гость, действительно, прошел на кухню. Три раза черт! Вот только его в моей жизни сейчас не хватало. Понятно, что отсидеться за дверью не получится, придется импровизировать. Накинув на одежду банный халат, я распустила волосы, рассовала по карманам флаконы с химией, достала из тайника пару ножей и пожалела, что полюбившийся мне японский тесак остался в спальной вместе с аварийным рюкзаком.

Али не был человеком, который обычно навещает коллег, недавно вышедших из тюрьмы. Но связывать его появление с недавним заказом Грача тоже не хотелось. Согласилась я, как мне показалось, убедительно, и причин волноваться у Грача пока быть не могло.

Али сидел на кухонном табурете так, будто собирался прыгнуть и сломать мне шею. Красивый, высокий, в стильном черном пальто, на моей скромной кухне он смотрелся совсем неуместно. На вид ему было лет тридцать, но я точно знала, что он старше меня. Белая кожа всегда контрастировала с его лицом, в глазах которого прятались азиатские предки. На руках перчатки, в карманах – все, что угодно. Утихомирив свое воображение, я бочком прошла к шкафу с посудой, не упуская из внимания его руки. Выхода особо у меня не было. По его раскосым глазам видела – Али вломился бы ко мне в любом случае.

– Кофе, чай?

– Дорогим гостям вино предлагают, – вернул он мне мою же фразу. – Как устроилась? Грач мог бы и получше город подобрать. Климат тут отвратительный. Минус десять, а кажется, что все двадцать.

Я поставила перед ним бокал и подумала, что на верхней полке шкафа у меня, действительно, есть бутылка красного, припасенная на всякий случай. Но для того, чтобы ее достать, мне нужно встать на табурет и повернуться к Али спиной. Уж не на это ли был расчет, когда он заикнулся про вино? В конце концов, не о погоде же он пришел разговаривать.

– Увидишь Грача, передай ему, что он сука, – сказала я, приняв решение. – Нормально мне тут. А ты на пенсии?

Вопрос, после которого неминуемо следует развязка. Скажет ли мой гость «да» или «нет», результат предсказуем. Если «да», значит, бывшая контора точно всех распустила, а Грач собрал новую команду уже по собственной инициативе. Скажет «нет» и пустит мне пулю в лоб.

Главное – не смотреть в окно. Пусть тебя прихватит диарея, Грач, но поминать недобрым словом я тебя буду снова и снова. Третий этаж! Не мог квартиру этажом ниже выбрать?

Аллигатор поцокал языком и, устав притворяться, перешел к делу.

– Ножичек из кармана вытащи и вон туда осторожно положи, – сказал он, кивнув на раковину. Али по-прежнему не двигался, одна рука его лежала на столе, вторая – на колене, но я интуитивно почувствовала, что в меня целятся. У него где угодно пистолет мог быть – от рукава пальто до подошвы теплых зимних сапог. Носок левой ноги, небрежно закинутой на колено правой, смотрел прямо на меня.

Мысленно обругав его «сволочью», я осторожно вынула нож, расставшись с ним не без досады.

– Грач передумал мне заказ на мэра отдавать? – усмехнулась я, держа руки перед собой. Все, что могла, я уже сделала.

– Да Грач тут не при чем, – скривился Али. – А насчет твоего вопроса, то я, так сказать, на подработках. Взял заказ со стороны.

По крайней мере, честно. Однако развить тему не удалось, так как сработала моя химия, которая высыпалась из флакона, когда я доставала нож из кармана. Я успела проделать лезвием дыру в ткани и вытащить пробку из стеклянной тары. Порошок просыпался на пол, прямо на капли воды, оставшиеся после мытья посуды. То, что нужно. Я успела отойти и сосчитать до пяти, когда химия, наконец, вступила в реакцию с водой. Пол у раковины вспыхнул синим пламенем, которое тут же погасло, так как воды было мало, но на долю секунды Аллигатор отвел от меня глаза. Мне этого времени хватило.

Банный халат – не самая удобная одежда для прыжков из окна в стиле паркур, но сбросить его я не успела. Пришлось прыгать в нем. Сначала на подоконник, потом с него – на соседский балкон наискосок этажом ниже. Сказать, что у меня вся жизнь перед глазами пронеслась – ничего не сказать о том страхе, который пронзил тело, когда показалось, что я промазала. Но вот мои руки сомкнулись на железной скобе, и я поблагодарила судьбу за то, что балкон не был остеклен. В лицо дунул ветер, напомнив, что на дворе ноябрь. Дыхание перехватило от холода, а ладони, казалось, оторвутся от железных поручней только с кожей.

Али славился меткой стрельбой, да и кто из нас стрелял плохо? На удачу я не полагалась, больше на движение и скорость. Пуля чиркнула о бетон, оцарапав крошкой мне щеку. Похоже, Али и в самом деле вышел на пенсию, раз стал мазать, но и я на следующем прыжке сорвалась и полетела вниз, мысленно попрощавшись с ногами и позвоночником. Высота второго этажа – идеальная, чтобы не убиться, но сломать и спину, и конечности.

Долгих лет жизни тому, кто поленился убрать отцветшие многолетники с клумбы. Я рухнула прямо в заросли хризантем и золотого шара, утрамбованные со всех сторон опавшей листвой. Навыки, конечно, подзабыла, но время восстановить форму после тюрьмы у меня было, и вкупе с везением я отделалась ушибом плеча, когда кувырнулась уже на земле и не заметила бордюр клумбы. Но с удачей у меня всегда были напряженные отношения, потому что следующая пуля порвала мне плечо, сбив с ног.

Прыжком уйдя с линии обстрела, я завалилась за детский домик и вдруг сообразила, что нахожусь на игровой площадке возле дома, а вокруг с криками разбегаются люди – в основном, мамочки с колясками. Вот же дебил! Впрочем, Али всегда был беспринципным и единственным