Мир в пузыре. Том I: Иллюзия реальности - Геннадий Источник Страница 16

Владислав направился к выходу.

— Профессор Черевко, а Вы погружали их в транс?

— Да, доктор Лесневский.

— Зовите меня просто Владислав.

— Давайте перейдем на „ты“! И пожалуйста, зовите меня просто Аня.

Владислав улыбнулся.

— Давай.

— Я погрузила их в транс, — начала она. — Так я получила эти данные. Я не решалась оглашать пока свои эксперименты, потому решила просто посетить симпозиум и послушать, может, кто-то столкнулся с подобным явлением. Я не была уверена, что это вообще стоит предавать огласке. Мне кажется… — не договорив, Черевко задумалась.

— Ты знаешь, у меня произошла почти аналогичная ситуация.

Они продолжали идти по коридору, подходя к двери, ведущей из-за кулис вновь на сцену.

— Я применял гипермнезию…

— Да, — отворяя дверь, выдохнула Анна. — Спасибо Куэ.

— Куэ?

— Ну, ты же знаешь, принцип гипермнезии открыл Куэ, — сказала Анна, продолжая идти впереди Владислава.

— Я не знал! — Владислав спустился со сцены. — Точнее, как-то не интересовался.

— Французский психолог и фармацевт Эмиль Куэ, — улыбнулась профессор. — Именно Куэ заметил, что сила внушения играет огромную роль в лечении. Одним он говорил об эффективности лекарств, а другим нет. В результате эффективность лекарств была у первых выше, чем у вторых, и они выздоравливали быстрее. И вообще его лечение было основано на сомнамбулическом состоянии. Известное в простонародье, как гипноз.

— А, — выдохнул Владислав. — Еще это состояние называют лунатизмом. Так ведь? — догнав коллегу.

— Ну, это обобщенное название, — собеседница продолжала улыбаться.

— Но принцип, принцип тот же, причем люди потом ничего и не помнят… А вообще, это только им на пользу.

— Я не спорю, согласна, — вновь улыбнулась она. — Только лунатизм проявляется простым хождением во сне. Так, по крайней мере, это слово понимает общественность. Что касается искусственного достижения, то только если человеку многократно повторять одни и те же слова.

— Анна, не только.

— Конечно, не спорю, у этого человека после погружения в это состояние происходит физиологическое изменение. Вот за этим интересно наблюдать.

— Да, — выдохнул Владислав. — Спорить не буду.

— Важно ставить правильные вопросы?

— А ты не так проста, как кажешься, — улыбнулся Лесневский, на мгновение обернувшись к Анне. — Ты этим всерьез занимаешься?

Профессор кивнула головой. Голые стены пустого конференц-зала отчетливо отражали голоса ученых.

Глава 3. Знакомство (часть 3)

— А когда они были в состоянии транса, ты не просила нарисовать портреты тех людей, которых они видели?

— Нет, — немного растерявшись, ответила Черевко. — А что так можно сделать?

— А почему нет?

— Я как-то не подумала об этом, — замедляя ход. — Да какие из них художники. Что они там нарисуют?

— А я… Анна, только не отставай, — вновь обернувшись к собеседнице. — А я попросил нарисовать…

— И что же? — перебила его Анна.

— Результат, — улыбнулся он. — Результат был ошеломляющим.

Они вошли в яркий коридор, освещенный люминесцентными лампами. По запаху можно было сразу определить, в каком направлении находится буфет. Владислав вдохнул полной грудью и только сейчас понял, насколько был голоден.

— Я здесь впервые, так что веди, — произнесла Черевко, ощущая буфетные ароматы.

И они продолжили путь.

— Ты знаешь, Анна, конечно, художники из них не очень хорошие получились, однако общие черты были схожи с некоторыми студентами из моего университета. Их я также подверг гипермнезии.

— Ты — жестокий человек, — усмехнулась профессор.

— Ой, и не говори, — улыбаясь, Лесневский бросил на нее взгляд. — Кстати, все эксперименты оплачивались из моего личного кармана.

— Но, ты вообще не рассказывал об этом, когда выступал.

— Анна, а я и не смог бы это показать. Мой настоящий доклад отправили не тем рейсом. Я остался без материалов, потому я сменил тему и стал импровизировать. Я вообще не должен был выступать с докладом о снах.

— Выступление было на хорошем уровне. Импровизируешь ты хорошо! Единственно, что я понять не могу, тема-то интересная и сильно выделялась из того океана скукоты, почему ни у кого не было вопросов к тебе? Почему только меня это заинтересовало? Боже, какие они скучные.

— Ты мне льстишь, — засмеялся доктор. — Что до экспериментов, так я об этом уже говорил с профессором Гибитцем месяца три или четыре назад. Скорее всего, уже полгода прошло я не помню. Была зима, да точно, полгода назад. Но он меня и слушать не стал, вечно был занят работой. И постоянно говорил „эта тема не актуальна“. Пришлось работать в востребованном направлении. Все темы, актуальные для доклада, вывешены на официальном сайте. Но те, кто их составляли, понятия не имели, насколько это все скучно и… — он сделал паузу. — Ладно, не буду критиковать.

Мимо пробежал заросший черный пудель, с синим ошейником. Следом волочился поводок, шурша о кафельный пол.

— Не знала, что сюда собак пускают.

— Это собака Альфреда, — качая головой. — Опять сбежала, — сквозь улыбку. — Анна, твой случай плюй мой, возможно, позволит достигнуть больших результатов. Эти рисунки, это невероятно. Надо будем ему еще раз все сказать, и на этот раз я буду не один. Конечно, тот факт, что студенты нарисовали друг друга, сам по себе ничего не доказывает. И рассказ о подопытных, находившихся в состоянии транса, не получился убедительным. На чем, кстати, и акцентировал Альфред, — говорил Владислав. — Просто им приснился человек, которого они уже видели при жизни, — произнес Лесневский низким голосом, цитируя Альфреда. — Так, что профессор Гибитц не поддержал меня. Он тогда сказал забыть об этом. Ведь мой рассказ был неубедителен для него. Потом я переключился на другую тему. Ладно! — тяжело выдыхая.

— Я попробую повторить то же самое с моими студентами, — ответила Анна, — Может что-то получится, — пожимая плечами. — Попробуем что-то нарисовать.

— Более того, они нарисовали еще около двух десятков портретов совершенно незнакомых мне людей, — продолжая идти, рассказывал Владислав. — Это все началось осенью прошлого года, почти год назад, — он внезапно остановился. — А где буфет? — глаза доктора забегали.

— Вот, — указала Анна сквозь улыбку, — Мы прошли мимо и песик туда забежал.

— Вначале каждый из