Квантовый волшебник - Кюнскен Дерек Страница 10

Точное значение расстояния было выведено внизу голографического дисплея.

– Это предел того, на что способен «Джонглей»? – спросил Белизариус.

Иеканджика подошла ближе. Белизариус изо всех сил старался не смотреть на ее лицо.

– Это верхний предел того, на что готовы пойти офицеры и команда, даже в экстремальной ситуации, – сказала она. – Три флагманских корабля способны продвигаться несколько дальше.

– И как быстро «Джонглей» сможет совершить следующий переход? – спросил Белизариус.

– Основные и вспомогательные системы должны перезагрузиться, выполнить астроориентацию, оценить обстановку, выполнить финальную проверку точки назначения до того, как снова выключиться, – ответила майор. – Хороший экипаж справляется с этим за десять минут.

– А что насчет слепого тоннеля? – спросил он.

– Что вы имеете в виду?

Белизариус уперся взглядом в ботинки, телом ощущая магниты в их подошвах.

– Без астроориентации. Программируя конечную точку по вычислениям.

– Это идиотизм.

– А что, если времени нет?

Он ждал. Иеканджика подошла ближе.

– Посмотрите на меня, – наконец сказала она.

Он продолжил ждать. Левая рука майора схватила его за ткань костюма. Темная кожа на фоне светлой ткани. Встряхнув его, она подтащила его к себе.

– Я сказала, смотрите на меня, Архона.

– Не могу.

– Что вы тут еще изображаете?

– Я не могу. Чтобы сделать что-либо полезное, Homo quantus необходимы внушительные математические способности. Мы можем запускать в себе таковые способности, на уровне гениальности, но для этого требуется отключать другие отделы мозга. Речь. Органы чувств. Навыки социального общения. Это обмен. Я сейчас в состоянии savant.

Он замер, так и не поглядев на нее. Принялся анализировать цифры, колонками и строками выстроившиеся на мониторах. Треть светового года. Нет, не треть. Ноль целых три два девять семь семь один четыре пять светового года. Наблюдения с помощью телескопов позволят дать еще большую точность.

– Что?! – требовательно спросила Иеканджика.

– Я не могу на вас смотреть, – отчетливо повторил он. – Чтобы сделать что-либо полезное, Homo quantus необходимы внушительные математические способности. Мы можем запускать в себе таковые способности, на уровне гениальности, но для этого требуется отключать другие отделы мозга. Речь. Органы чувств. Навыки социального общения. Это обмен. Я сейчас в состоянии savant.

Иеканджика с презрением отпустила его.

– Вы не мошенник, – сказала она. – И уж точно не солдат.

– Солдат из меня плохой, – ответил Белизариус. – Но мошенник – хороший. И мне, вероятно, удастся провести вас через Кукольную Ось.

– Как?

– Так что насчет слепого тоннеля?

– Мэм? – всплеснув руками, обратилась Иеканджика к командиру. – Я не знаю, что ответить на такой вопрос.

Полковник Рухинди подвинулась ближе, не отрывая магнитные подошвы от пола.

– Что вам необходимо знать? – спросила она.

Белизариус тяжело вздохнул, сдерживая нетерпение.

– Мне необходимо знать, насколько далеко способен прыгнуть «Джонглей», не используя астроориентацию. На основе расчетов.

Белизариус ощущал, как от нее исходят гнев, раздражение и что-то еще, что он не мог опознать. Социальный ландшафт, слишком сложный и непроницаемый, чтобы распознать его в состоянии savant. Рухинди скрестила руки на груди. Что это может значить?

– Безусловно, «Джонглей» может создать «червоточину», не используя астроориентацию, – ответила Рухинди. – Однако в этом нет прикладного смысла. В случае отступления командир в любом случае будет использовать все данные астроориентации. Выход из временной «червоточины» означает, что ситуация отступления закончена. Шансы того, что вражеский корабль сможет создать собственную «червоточину», выход из которой будет в пределах дальности боя его оружия от нашего выхода, стремятся к нулю.

Цифры в нижней части голографического дисплея гипнотизировали. Белизариус обдумывал их снова и снова. Нашел циклические ошибки, которые дали ему некоторую информацию о навигационных программах «Джонглея».

– Мне бы хотелось, чтобы «Джонглей» выключил навигационные телескопы и начал создавать новую «червоточину», – сказал он.

– Зачем? – возмущенно спросила полковник, добавив слово на каком-то другом языке. «Интересный говор, – подумал Белизариус. – Они что, между собой на языке шона разговаривают?» Его мозг вцепился в языковые тонкости, будто взламывая шифр. Наверное, не так уж сложно будет разработать основы культурологической алгебры. Иеканджика встала прямо перед ним.

– Зачем нам все это надо, Архона? – требовательно спросила она. – У меня ощущение, что ты нас за нос водишь. Все твое волшебство – лишь махание руками.

Хорошо, что она сама объяснила свои чувства. Так понять проще. Движения ее рук означали раздражение.

– Куда именно ты хочешь, чтобы мы «червоточину» сделали?

Он снял с костюма одну из пуговиц, и она блеснула в свете голографических экранов.

– Когда я надевал скафандр, то снял другую, такую же, – сказал он. – Оставил снаружи, рядом с «Мутапой», перед тем как мы отправились на «Джонглей». Внутри пуговицы магнитная ловушка, защищенная от тепловых воздействий, удерживающая одну из двух квантово связанных частиц.

Рука Иеканджики, крупнее его собственной, ухватила его за запястье и ткнула его же рукой с пуговицей ему в лицо. Ее лицо приблизилось к его. Белизариус вздрогнул, увидев сложное выражение на этом чернокожем лице. И почувствовал, как в него уперся ствол оружия.

– Ты оставил на «Мутапе» устройство слежения?

Она так зла. Злость была осязаема, она окутывала ее. Ему не нравилось, когда к нему так близко другой человек. Отпусти.

– Это всего лишь связанные частицы, – сказал он. – Они не могут работать устройством слежения, если я сам это не сделаю. Никто и никогда не пытался такое делать. Я хочу попробовать, смогу ли я отвести «Джонглей» обратно к Экспедиционному Отряду, не используя вашу навигационную систему.

– У кого еще такие есть? – требовательно спросила Иеканджика.

– Ни у кого. Это связанные частицы. Пары уникальны.

Убрав пистолет, она показала на остальные пуговицы его костюма.

– Это тоже связанные частицы? – спросила она.

– Да, пары, – ответил Белизариус.

– У кого еще есть такая технология слежения?

– Это не технология слежения. Я даже сам не знаю, сработает ли это.

Иеканджика отпустила его, раздраженно выдохнув.

– Вы искали волшебство, – сказал Белизариус.

– Мы искали способ оказаться на другой стороне Кукольной Оси.

– Тогда перестаньте меня сдерживать.

Иеканджика и Рухинди начали совещаться. Да. Язык шона. Затем Иеканджика подошла к нему и сняла с него пиджак, чтобы у него не осталось пуговиц, кроме той, которую он держал в руке.

– Их сложно изготовить, – сказал Белизариус.

– Что ты собираешься делать? – спросила Иеканджика.

– Homo quantus, переходя в состояние фуги, способны воспринимать квантовые поля, в том числе те, что соединяют связанные частицы, – ответил Белизариус. – Вероятно, я смогу отследить линию связи, идущую к другой частице, и дать вектор для создания «червоточины».

– Ты никогда такого не делал? – спросила она.

– Никто никогда такого не делал. Можете выключить систему навигации?

Главный голографический дисплей с заманчивыми узорами цифр исчез, остались лишь приборы, показывающие внутренний статус корабля.

– Вы можете переместить корабль? – спросил он. – Я знаю, где мы находимся.

– Ты не можешь этого знать, поскольку навигационный дисплей выключен, – сказала полковник.

– Я все запомнил, прежде чем его выключили.

Пальцы полковника дернулись, и вернулась гравитация, нарастая. Половина. Три четверти. Единица. Угол меняется. Они вращались и разгонялись по всем трем осям. Запутать его. Усложнить задачу. Отлично. Это его беспокоило менее всего.

Чтобы выполнить задуманное, ему предстояло войти в состояние фуги, полностью перестать быть собой. Он уже был на полпути к тому, чтобы стать кем-то другим. Savant практически отключило все когнитивные функции, изменив его сущность путем временного повреждения мозга. Однако войти в состояние фуги означало не просто не быть никем. Он годами избегал этого состояния, бежал от него, как бежал и из родного дома. Сейчас у него дрожали руки. Он сунул кисти под мышки. Они смотрели на него. Смотрели на него. Перестаньте на меня смотреть.