Арестантка: Дьявол из Подпространства (СИ) - Вайшен Нина Страница 7

«Я… я тебя не подведу, знай это», — эта мысль звучала бойко.

«Знаю, но лучше, если ты скажешь мне всё», — я представила, как держу его за руку, и мы лежим на полу в кубрике.

И вдруг закружилась голова. Меня будто мотнуло вперёд на скорости света. Я даже вскрикнула от неожиданности.

Я сплющила веки, а когда открыла их, то уже… лежала на полу в одноместной каюте кубрика, на корабле Дайсона. Мы с Троем держались за руки. Как же было приятно, в сердце ослепительно вспыхнула ошалелая радость.

Трой улыбнулся мне. А у меня от улыбки даже свело щеки. Восторг распирал изнутри. Я перевернулась на бок. Свободной рукой провела Трою по щеке, там, где был уже не такой заметный шрам после пыток Рю.

И вдруг меня будто холодной водой облили. Твою мать. Я здесь, с Троем, улетела в мир грез. А что происходит снаружи? Я упала в обморок? Мне же нужно трансляцию проводить… как-то доказывать, что в моей голове не только мужчины…

— Все в порядке? — Трой нахмурился.

— Где мы? В твоих воспоминаниях? — непослушным языком произнесла я.

— Не знаю. В наших. Я ощутил, что ты очень хочешь здесь оказаться… и мне тоже захотелось.

— Ты с ума сошёл?! — у меня странным образом получилось крикнуть очень зло, хотя на самом деле была так польщена. — Верни меня немедленно!

Я жаждала полежать с Троем, держась за руку. Больше всего на свете. Но у меня есть дела.

— О… я не вовремя сделал это?

— Ужасно не вовремя! И никогда. Ни-ког-да так больше не делай… — я подскочила с пола и села.

Ждала, когда он вернет меня назад. Он прикрыл веки, но ничего не менялось. Секунды текли. Мне ужасно хотелось наброситься на него с поцелуями. Да. Вернись я снова в тот день в одиночную каюту в кубрике Дайсона, я бы Троя целовала всю ночь не переставая. Любила бы его какой-то щенячьей любовью. Ну и пускай…

— Ну чего так долго? У нас диверсия, мне нужно заниматься делами!

— Подожди, почему-то не получается… — он был взволнован, раздосадован, выглядел виновато.

До чего хотелось обнять, подышать запахом его волос. Потереться щекой о его шершавую щетину. Поцеловаться. Утонуть в поцелуе. Принс! Остановись.

Неужели ты действительно так ополоумела?! Что со мною происходит? А Трой, тем временем, так и сидел вглядываясь в никуда.

Два противоположных желания — придушить его и обнять — собачились внутри между собою. Сколько времени уже прошло в реальности? Я лежу на полу, а трансляцию проведет кто-то другой?

Нет. Нет. Карлос бы дал мне затрещину. Я должна показать людям на Альфа Центавра, что они не одни. А не тискаться с любимым в мире грез. Нужно вернуться на грешный пол космической станции.

— Так что у вас там случилось? — спросила я, раз уж произошла заминка.

— На пути к Броссару усилены досмотры. Возможно, кто-то сдал, что мы с Матео полетим… — Трой посмотрел мне в глаза.

— Возможно, тот же человек, что устроил диверсию… — пробормотала я. — Спасибо за информацию… Прости, что накричала.

Я вдруг сообразила, что если буду на него давить, то это делу не поможет. А нужно ли этому делу помогать? Предательская мысль облила грудь теплотой. А что, если остаться здесь подольше? Например, навсегда?

Нет. Нет. И нет. Люди. Я представила людей на Альфе, которые ждут обращения своей Принцессы. Очень ждут.

— Я виноват. Я не планировал, иногда это происходит слишком быстро, — произнес он.

— Я думаю, что нам обоим нужно остыть… — грустно вздохнула я. — У нас с тобой важным миссии. А мы… легкомысленно отвлекаемся друг на друга.

— Ты предлагаешь больше не думать друг о друге?

— Нет… то есть думать поменьше. Мы любим друг друга и будем любить, просто давай… ты будешь связываться со мной только по делу. Не будешь посылать мне ощущений, что держишь меня за руку.

— Тебе не нравится? — его голос почему-то дрогнул.

А я так рассчитывала, что он поймет и не расстроится. Я хотела сказать, что нравится. Просто слишком. Но поняла, что скажи я что-то такое, размякну опять в кашицу. В самую дурацкую телячью нежность, которые так не любила раньше. Поняла, почему не любила. Потому что нежность — как трясина засасывала мой разум. А нежность Троя поглощала его полностью.

— Отвлекает. Я теперь Глава совета… мне нужно думать о защите станции. Ну а ты должен закрыть сектор…

Где-то на периферии сознания я услышала голос Матео:

— Эй! Мald-dit-ta sea! Трой?

— Ну вот видишь, и у тебя там что-то происходит, пока мы тут сидим… Выйди со мною на связь через три часа. Будет совет.

Трой стал какой-то совсем бесцветный.

— Ты права. Хорошо, — его слова донеслись уже будто сквозь длинный туннель с эхом, и я не поняла интонации, с которой они были сказаны.

— Я буду очень ждать, когда ты вернёшься… — прошептала я, но не знаю, услышал ли Трой мои слова.

— Твою мать! — голос Варахи наждаком чиркнул по сознанию. — Опять в порноснах витала с Троем? Вот о чём я говорю… куда тебе приказы раздавать. Смотри свои сны!

Я снова оказалась на станции Новый Копенгаген. Снова светлые стены, золотистые лампы по периметру. Вараха держала меня за подмышки. Видимо, я упала.

— Сколько меня не было? — спросила я.

— Секунд десять, — сказала Алисия.

— Хорошо, хоть не пару дней, — буркнула я. — Трой сказал, что у них проблемы… усилили пропускной контроль. Надо организовать какой-то отвлекающий маневр. Обсудим на совете.

Трой далеко через громадную толщу разделяющей нас пустоты, но я так надеялась, что он ещё меня слышал:

«Мы со всем справимся вместе».

Хотелось бы, чтобы слышал. Мы тем временем вошли в лифт.

— Вот речь, написанная Альдо, — Алисия передала мне планшет, лифт загудел и тронулся. — Только не знаю, насколько можно зачитывать такую речь из лазарета… Там всё такое официальное…

Я кратко взглянула в планшет. Там было написано что-то про великое будущее, новый мир. Ага. Осталось только выгрызть его у Императора.

— Вести трансляцию из лазарета мы не будем, — Вараха скривила лицо. — Альдо такое не одобрит.

— Думаешь? А мне вот не нравится вести трансляцию из белоснежного холла с золотистыми рюшечками, и думаю, что моим людям на Альфа Центавра это тоже не понравится.

— Согласна, — выдохнула Вараха. — Но есть приказ Альдо, и тебе от него отходить нельзя.

— Я что, грёбанный император, чтобы вещать из дворца? Нет. Я, нахрен, сама диверсантка! Я часть угнетённого мира, я… ты… Кали… Санти. А рюшечки в холле — это по части Алисии.

Та нахмурилась и шатнулась, когда лифт остановился. Ничего не возразила.

— Не обижайся, подруга, — я хлопнула Алисию по плечу, когда мы выходили из лифта. — Ну ведь правда же! Я должна быть со своими людьми. Даже когда они в лазарете.

— У подруги рюшечки вместо мозгов, а ты её слушаешь… Если ты сдохнешь, кто будет с твоими людьми, ты подумала?

Вараха вырвала из рук Алисии комлинк и спрятала его в недрах своей бронированной экипировки.

— Трансляция будет в холле, — она сказала это так угрожающе, что я даже не стала спорить, скривила губы и нажала на кнопку рядом с гермодверью, ведущей в лазарет.

Стоило белоснежным железным створкам разъехаться, в ноздри пробрался сладковатый запах жареного мяса. Тошнота подступила к горлу.

Варахе передали, что Кали с Винсентом живы…

Но насколько они пострадали?

Вараха рядом со мною задышала чаще. Я взяла её за руку и крепко сжала.

— Вот зачем она… — проворчала Вараха. — Зачем полезла, как самая умная?

— Может, Кали только чуток задело, быстро заштопают и отпустят, — произнесла я.

Алисия прижала руку ко рту и ринулась в уборную. Смрад стоял страшный. Слышались стоны и крики.

— Пусть попробуют не заштопать, — голос Варахи зло дрожал.

Навстречу нам шёл мужчина в белой униформе медика. Увидев меня, он прищурился.

— Комендант? — спросил он удивлённо.

— Ага, — взволнованно ответила я. — Доктор… не знаю, как к вам обращаться. Скажите, где разместили пострадавших?