Юная Раса - Майк Манс Страница 5

уроках как первоклассник на лекции в университете. На втором даже заснул, за что получил втык от Мари и решил, что это отныне не его тема. Моунщш-Са Руошч, разрешивший по примеру Вол-Си Гоша называть себя Мунш-Са Рочем, был первым из трёх учителей – учителем «нежизни», то есть физики, химии, математики. По земным меркам ему было около двухсот пятидесяти лет, но выглядел инопланетянин на пятьдесят от силы. Если вообще старение у Кен-Шо идёт так же, как у людей Земли. В общем, он успел выучить очень много всего. Его лекции пользовались успехом у Мари, Шана, Рашми и Джесс и целой кучи учёных из новой группы.

– Мари, ты же знаешь, как на меня влияют уроки! Я ничегошеньки ровным счётом не могу понять.

– Поверь, мы тоже! – призналась, вмешавшись, Жу. – Кажется, что ты всё понял, но тут он выдаёт что-то запредельное, разрушающее не только твоё понимание, но и все полученные на Земле азы. Ты знал, например, что причинно-следственная связь есть один из возможных вариантов и зависит сугубо от среднего спина ти-нса в четвёртом измерении?

– Каких-каких «нса»? – Дима сел на камень – тот оказался удивительно тёплым – и недоумевающе посмотрел на китаянку.

– Так, – Мин Жу посерьёзнела. – Давай кратко объясню, что я поняла. Ти-нса, или же ти-частицы, – это некая субстанция, являющаяся базисной для строения материи, энергии и гравитации. То есть всё, что мы чувствуем и видим, – и есть ти-частицы. Самые маленькие, которые за миллион лет никто не смог раздробить. У них есть четырёхмерный спин. Три спина задают его ориентацию в пространстве, а тот, что в четвёртом измерении, – положительный или отрицательный. Если ти-частицы в основном имеют положительный спин, то они и влияют друг на друга в положительном направлении течения законов физики. Если в довольно большой окрестности поровну разных спинов – реакция плюс-минус прекращается, ти-частицы связывают друг друга, и время останавливается. А если ти-частиц с отрицательным спином станет больше, то поток времени повернёт назад. Точнее, все процессы – гравитация, свет, жизнь – потекут в обратном направлении. И, соответственно, причинно-следственная связь станет следственно-причинной!

Вот это поворот. То есть учитель нежизни Мунш-Са Роч обучил китаянку путешествовать в прошлое? Или что?

– Дима, не смотри так на неё, хотя бы рот закрой, – Мари протянула ему руку, и он встал, хотя и не собирался. – Это всё пока что красивая сказка. Как Мунш-Са нам объяснил, изменить спин ти-частиц настолько сложно, что на макроуровне потребует чудовищных энергий. Мы живём во Вселенной, где в среднем ти-частиц с положительным спином, по их подсчётам, примерно в два раза больше, чем ти-частиц с отрицательным спином. Вероятность, что в какой-то точке Вселенной их станет существенно меньше, и время потечёт там в обратную сторону, практически равна нулю.

– Да, но ведь есть вакуум! Там нет ничего, – Дима пытался осилить услышанное.

– Ну это, как выяснилось, наша отсталая теория, – снова вступила в разговор Мин. – Ти-частицы в свободном виде наполняют вакуум. Просто до тех пор, пока они не образовали кварки, гравитоны и тому подобное, они совершенно не взаимодействуют с материальным миром. И, кстати, являют собой основу той самой тёмной материи, когда спонтанно формируются гравитоны и распадаются, но успевают немного повлиять на Вселенную вокруг.

– К чему Жу это говорит, Дима? – продолжила Мари. – К тому, что мы тоже как слепые котята. До того как начнём переходить на теоремы и формулы, пройдут месяцы или годы. Лекции звучат как красивые сказки. Гипотезы, в которые мы пока что вынуждены верить за невозможностью понять доказательство. Да мы и сами просим его выдавать информацию в более доступной форме, вот он и носится с нами, как с детьми. Плюс, ему нужно использовать английский язык для того, чтобы рассказать о том, чего у нас отродясь не существовало. Так что порой Мунш-Са срывается на язык Кен-Шо. Вот например, Ти и Нса – их термины, но теперь будут и нашими. А сейчас, после того как он объяснил нам глубокие гипотезы, он начнёт делиться информацией о принципах двигателей и о других вещах. Так что приходи и слушай. И не переживай, что не понимаешь, – мы все не понимаем.

– Ладно, я приду на лекцию. Уболтали, – Дима улыбнулся. – А сейчас планирую обойти и выбрать точки посадки новых модулей. Мы с Вол-Си Гошем договорились, что они разместят их на указанных мной местах. Обидно, что мы – первые и последние люди в истории, которые садились на Марс с помощью двигателей и парашютов. Теперь ты просто говоришь Кен-Шо точку, и туда валится полезный груз. Кстати, Мари, ты составишь мне компанию как геофизик?

Нойманн нахмурилась и виновато пробормотала:

– Дим, ну тут дел-то на полчаса, а я обещала Жу и Шану поработать кое над чем втроём. Ты мог бы вызвать Рашми? Она вроде как раз отдыхает.

Что ж, это нормально. У всех тут работа. У учёных, врачей, даже биологов. А вот когда ты просто военный инженер, тебе ничего не остаётся, кроме как решать вопросы колонии. После его ключевой роли в принятии землян в Согласие, влияние Димы стало расти. Возможно, из-за того, что он выступил молодцом. А может, просто никого больше не интересовал пост руководителя миссии. Айк вспомнил, что он – биолог, и посвятил себя попытке разобраться в ускоренном росте растений и терраформировании. Шан погряз в теориях и гипотезах строения Вселенной. Крис работал с беременной женой в самой важной группе – медицинской. В общем, инженеру было особо нечем заняться, и Дима взял на себя руководство. Серьёзных проблем не возникало, но порядок требовалось соблюдать. Вести учёт. Разбирать вопросы учёных. Коммуницировать с Землёй. Так что пусть Мари займётся интересным и важным делом, а он будет ерундой страдать.

– Ладно, я вызову Раш, – кивнул он и взялся за планшет, чтобы не давать девушке и дальше чувствовать себя неуютно. – Идите по делам. Встретимся за ужином?

– Конечно, – ответила Мари и, поцеловав его в щёку, пошла в сторону блока Б. Да, ужинали они всегда в своём родном блоке А, все вместе, ввосьмером. Так повелось, и никто не вмешивался. Обедать и завтракать каждый был волен в любое время и в любом месте, хоть не есть вовсе. Но ужин – святое.

* * *

…А вот отсюда будет бить пламя. Вуууу. Вот так. Димочка Волков нарисовал красным карандашом огонь, вылетающий из дюз его космического корабля. Посмотрел на своё творение и нахмурился. Чего-то не хватало. Он погрыз карандаш и тщательно заштриховал огонь. Так лучше. Потом взял жёлтый и обвёл красное пламя толстой чертой. Под конец грифель у карандаша стёрся. Не беда, хватило.

Треугольный корпус, позади которого три сопла-прямоугольника, каждый – отдельная ракета. Мощная