Лута. Сектор Ориона - Vladlen Страница 49

Я ровным счетом ничего не понимала. Илая отстранили от меня. Он смотрел такими печальными глазами. Я заметила, что его руки трясутся. Что же такого могло случиться?

На меня цепляли датчики, потом снова уложили в капсулу, что-то читали в своих коммах. Я же, повернув голову смотрела на своего мужчину. Он улыбался…улыбался и плакал.

— Милана, как вы себя чувствуете? — врач светил мне в глаза

— Нормально я себя чувствую, немного слабость и тело болит…странно

— Ничего странного, вы провели в коме три месяца

— Три месяца? — я не могла поверить в то, что они говорят

— Если бы не разработки индригонийцев, боюсь мы бы вас не вытащили с того света — врач разговаривал со мной, мерял пульс, что-то записывал. А я смотрела на Илая

— Прости — прошептала одними губами

Он растер свои глаза. Но теперь у меня слезы наворачивались…господи, он три месяца переживал за меня.

— Я хочу домой

— Нельзя, вы должны остаться здесь под нашим наблюдением. Ваш организм еще слаб.

— Оставьте меня с мужем, пожалуйста

Врач вздохнул и кивнул.

Через пять минут мы были в палате одни. Илай подошел ко мне, взял мою руку и положил к себе на грудь.

— Я так боялся…боялся, что потерял тебя…

— Что случилось?

— Тебя отравили. В еду, что привез Корай, подсыпали яд.

— Кто?

— Дежурный, что был прикреплен к тебе.

— Я люблю тебя — я погладила Илая по отросшей бороде — я хочу домой, не хочу тут лежать.

Илай просто разрыдался и стиснул меня в объятиях.

— И я люблю тебя, больше жизни люблю.

— Все хорошо, слышишь, меня не так просто убить — попыталась пошутить, но это было неуместно — прости, дурацкая шутка. Я правда чувствую себя сносно. Очень хочется пить, есть и в ванну.

Илай поцеловал меня, улыбнулся сквозь слезы.

— Я все устрою. Давай побудем тут немного, пусть сделают все необходимые анализы и вечером я увезу тебя домой.

Я кивнула, закрывая глаза. Слабость была очень сильной.

Как и обещал Илай, вечером меня отпустили. Правда вместе с нами улетела и капсула индригонийцев. Врач сказал каждые четыре часа я должна ложиться в нее. Все данные они будут получать автоматически из капсулы прямо на комм доктора.

Я не стала спорить. Врачам виднее.

Я стояла в ванной, напротив огромного зеркала и рассматривала свое исхудавшее тело. Я и так была стройной, но теперь я именно худая. Жуть…смотреть на это страшно.

Илая я попросила не входить в ванну. Он стоял за стеклянными дверьми и постоянно разговаривал со мной. Сказал если я не буду говорить, он ворвется в ванну.

— Мила, тебе нечего стесняться

— Я так сильно похудела…не хочу, чтобы ты видел меня такой.

— Тебе назначили специальное питание, тело придет в норму. Открой дверь

— Я уже выхожу

Завернувшись в огромный махровый халат, я вышла и сразу попала в любимые объятия.

— Пойдем, я приготовил тебе бульон.

— А посущественнее ничего нет?

— Первую неделю тебе нельзя принимать твердую пищу. Потерпи моя хорошая.

Он поцеловал меня в висок, поднял на руги и понес вниз.

— Я могу сама идти — я положила голову на плечо Илая

— Пока ты слаба, врач рекомендовал постельные режим, обильное питье и правильное питание. Через неделю тебя осмотрят и если все хорошо, то сможешь ходить сама.

Я не спорила. Я видела, насколько ему тяжело и трудно. Он измотан, он устал, он все три месяца был в отчаянии. Я уже проходила такое.

Я похлебала бульон, запила каким-то лечебным сиропом и устало откинулась на спинку кресла.

— Расскажи мне все…все что было после того, как я потеряла сознание.

Илай тяжело вздохнул.

— Расскажу, но давай в постели, хорошо. Тебе нужно лежать.

— Илай, я три месяца лежала — рассмеялась в ответ, но видя, что ему не до улыбок… — хорошо, пошли в постель и там ты не отвертишься и все мне расскажешь.

Мы лежали в мягкой постели. Я положила руку на грудь своего мужчины и выводила пальчиком неизвестные узоры.

— Тебя нашел Сильвер, ему во время допроса стало плохо. Он сразу понял, что тут что-то нечистое и побежал к тебе. Ты была без сознания, изо рта текла кровь, пульс почти пропал…Началась такая суматоха. Мне сказали, что ты не выживешь…врач на базе…я сломал ему нос. Он не должен был так говорить, никто не должен был.

Дальше все закрутилось. Прилетел Алес, Сильвера осмотрел врач и сказал, что у него легкое отравление.

— Да, он съел буквально пару кусочков фруктов.

— Остатки еды изъяли, анализ показал, что там высокая концентрация яда. Яд, который был замешан при производстве наркотика «сигнум».

— Того самого?

— Да, и проблема в том, что наша медицина не могла справиться с твоим отравлением. Капсулы работали на полную мощность, но вывести яд из твоего организма не могли. И даже если бы удалось, никто не давал прогнозов, как такое вещество скажется на работе твоего мозга…

— То есть была вероятность, что я могла остаться просто лежачим овощем?

— Да, милая — Илай обнял меня и стиснул в объятиях — В это момент на связь вышел Лиам, он рассказал, что у них в Совете завелся предатель, он то и был связан с кругом Сторнов. А потом я рассказал про тебя и Лиам выслал их новую разработку. Эти капсулы разработали для лечения бесплодия, но и другие функции туда напихали. Андриан был в составе разработчиков. Капсула шла неделю. Я думал с ума сойду от ожидания. Я не отходил от тебя ни на шаг. Не доверял никому. Кораю набил синяков. Мы подрались прямо в твоей палате. Только потом отец сообщил, что виновным оказался дежурный. Его подкупили. Он сознался во всем, а ночью в камере покончил с собой.

Мы применили новую разработку на допросах. Называется «сыворотка правды». Больше я ни с кем не сюсюкался. Заговорили все. Арестов много…очень много…даже нашли канал, по которому провозили наркотик.

Капсула индригоницев начала помогать сразу. Ты стала приходить в себя ненадолго. ты так кричала во сне…звала сына, плакала, говорила, что уйдешь вслед за погибшим сыном. Я держал тебя в своих объятиях, говорил, как сильно я люблю тебя и не смогу без тебя жить…просто не смогу.

Я вытерла набежавшие слезы и крепче прижалась к мужу.

— Я никуда не уйду Илай…я…отпустила сына. Он на небесах, и он там не один. А я тут с тобой, и я хочу жить…хочу жить с тобой, хочу смеяться с тобой, плакать, ругаться, мириться, хочу стонать в твоих