Арестантка: Путь на Броссар - Нина Вайшен Страница 38

Челнок тряхнуло. Меня прижало к креслу, вибрация вклинилась в кости, я ощущал её даже в зубах.

— Прыгнули, — выдохнул я, когда перегрузка от ускорения пошла на спад. — Выход из гипера через пятнадцать часов.

Я отключил магнитную систему безопасности и потихоньку встал из кресла. Ноги гудели от долгого сидения и не хотели разгибаться. Маленькая рубка была изолирована от кают-компании небольшой перегородкой, и я направился туда за Сантьяго.

— Смарт, доставай приказ!

— Принято, майор, — Смарт тоже отстегнулся, встал с кресла.

Смарт достал из загрузки кейс размером с ладонь и протянул Сантьяго. Я молча наблюдал за ними. Десантники были такими сосредоточенными, словно обезвреживали бомбу, и мне невольно стало не по себе.

Засекреченный приказ, подумать только! Напоминало какой-то фильм про интриги спецслужб. Ничего удивительного, Альдо Санчес бывший полковник разведки. Возможно, он так решил тряхнуть стариной. Наверняка ему нравится этот флер шпионской молодости.

Только внутренности от предвкушения у меня скрутило так, что я едва мог дышать. Неотрывно глядел на Сантьяго, который достал из кейса планшет, включил его и читал. Молча. Лицо его абсолютно никак не менялось.

— Что там? — не выдержав спросил я.

— На Линдроузе намечается вечеринка, сэр? — вторил мне Смарт.

Сантьяго молчал. Отвел взгляд от экрана, положил девайс на пол. Странно, зачем он так сделал?

Я медленно подступил к планшету, рассчитывая незаметно заглянуть в него краем глаза. Кажется на чёрном экране я различил белые слова «ВАД» и «заложник». Уже почти разобрал третье, но экран вспыхнул ярким пламенем и тут же погас.

— Что?! — я в ужасе отскочил, как горный козёл.

— Приказ должен видеть только я, — Сантьяго издевательски ухмыльнулся. — Вы действуете согласно моим указаниям.

— И какие указания для нас? — спросил я.

— Ты просто наш немой пилот Крис О'Доннел, — Сантьяго подобрал потухший планшет.

— Как это немой? — возмутился я.

— Смарт сделай ему блокировку голоса.

— Да, майор. Птичка затухнет.

— Серьёзно? Зачем это?

— Трой, — Сантьяго сделал шаг ко мне и сказал тоном, будто говорит с ребенком. — Ты сейчас наше слабое звено, в конспирации не силён. Нужно обследовать станцию, проверить не готовят ли нам западню. Важно, чтобы ты не сболтнул лишнего.

Внутри едко вспыхнула досада. Казалось, что он издевается, унижает меня из-за Принс. Я даже зачем-то оглянулся, словно она была здесь.

— Я и сболтнуть лишнего? А он? — я обернулся на Смарта. — По-моему, это он болтает без умолку. Даже зачем-то придумал и рассказал мне, что вы целовались с Принс.

— Ничего я не придумывал, — пробубнил Смарт.

Лицо Сантьяго почти не изменилось, лишь в глазах мелькнула недобрая искра. В моё сердце кольнула ржавая игла ревности. Они действительно целовались. Я понял это с неотвратимым омерзением, которое никак не удавалось проглотить. Мы с Сантьяго безмолвно пялились друг на друга.

Чтоб его. Всё-таки это правда. Ну и что? Принс же сказала мне, что они всё решили. Наверное, это был прощальный поцелуй. В их мире возможно и такое. Главное, чтобы больше такого не происходило.

— Конспирация не обсуждается, Трой, — сказал Сантьяго через несколько секунд. — Тебе лучше быть немым пилотом.

— Сэр, моя нейросеть может находить людей в базе данных по лицам. Как я скажу вам, если узнаю какого-нибудь имперца?

— Будешь писать мне сообщения в планшете, — строго сказал Сантьяго. — Язык жестов знаешь?

— Средне.

— Отлично. Этого хватит. Оставшиеся пятнадцать часов будем привыкать к новым личностям, — Сантьяго ткнул пальцем себе в грудь. — Я Пабло Месси, ваш начальник. Смарт мой помощник — Майкл Робинсон. Мы контрабандисты фрамия. Возвращаемся с дела на Глизе. Ищем новых клиентов.

Я кивнул, а что мне оставалось? Сантьяго так мастерски сделал вид, что не заметил моего выпада про Принс. Да и вообще он заставлял меня пересмотреть мнение о нëм. Если он считал нужным, чтобы я был немым, мне оставалось только слушать.

Снова усаживаясь в кресло, я проверил показатели прыжка. Всё было в норме.

«Напомни мне язык жестов», — попросил я у нейросети.

Около часа я тренировался в использовании жестов. У меня была инклюзивная школа, со мной учился один глухонемой одноклассник, и мы общались. Конечно, до идеала мне было далеко, но получалось лучше, чем если бы я учил с нуля.

Решив продемонстрировать навыки, я подошёл к Сантьяго. Он прятал оружие в скрытые карманы комбинезона. Я несколько секунд постоял, ожидая, что Сантьяго обратит на меня внимание, но он продолжал заниматься своим делом.

Я кашлянул. Майор посмотрел на меня, и я ощутил, что волнение застряло комом в горле. Было страшно упасть перед Сантьяго в грязь лицом. Хотелось, чтобы он увидел, что я хорошо владею языком жестов. Это было странное желание, но фактически непреодолимое. Как будто моя жизнь зависела от того, симпатизирует ли он мне, видит ли мою полезность. В какой-то мере действительно от него многое зависело.

«Простите, что прерываю, сэр», — сказал я жестами.

— Обращайся ко мне Пабло, — поправил он меня.

«Прежде, чем мы начнём, я хотел бы кое-что сказать от своего настоящего ведра», — замельтешил пальцами я.

— Ведра? — улыбнулся Сантьяго.

Я не сразу понял, что ошибся в жесте.

«От настоящего стула», — поспешил изобразить я.

— Стула?

— Чтоб его… — сказал я вслух.

Смарт согнулся от смеха.

— Ругайся, пожалуйста, тоже на языке жестов, — усмехнулся Сантьяго.

Я хотел уже запросить у нейросети жест «имя», но Сантьяго постучал двумя пальцами одной руки по двум пальцам другой. Это и был нужный знак. Я почувствовал, что сел-таки в лужу, пришлось отвести взгляд и надеяться, что щеки не стали красными. Мгновение я пялился на синие огоньки на панели управления кораблём.

— Что ты хотел сказать от своего имени? — спросил Сантьяго.

Я глубоко вздохнул, повернулся снова к нему. Честно говоря, уже перехотелось общаться, но не сбегать же.

«Я хотел извиниться, что дерзил вам перед отлетом, упоминал свои ботинки… заслуги… а ещё ужасно, что я позволил себе поцеловать Принс прямо перед рубкой».

Миллисекунду в глазах Сантьяго застыло отражение злости. Показалось, что я уже чувствую, как сжимаются его руки на моей глотке. Как он встряхивает меня, как куклу.

Я понял, что совершенно зря напомнил ему о произошедшем. Хотел извиниться, а будто злорадствовал. А может, я действительно хотел ему напомнить. Напомнить, что Принс моя.

Это наваждение быстро прошло, и Сантьяго снова сидел со снисходительно-холодным