Квантовиты. Книга 1. Соммелис - Оксана Тарасовна Малинская Страница 18

– О, Инна, ты уже проснулась? – едва девушка зашла в помещение, Виктория обернулась. – Я думала, ты до обеда проспишь.

– Мне не спалось, – растерянно пробормотала Инна. – Это оладьи с ягодами?

– Я помню, что ты их любила, – улыбнулась мать и тут же запнулась. – Ты же их все еще любишь?

Искушение ответить отрицательно было очень велико, но в животе у девушки заурчало, и она решила не выпендриваться. После бессонной ночи ей нужно было восстановить силы.

– Люблю, – кивнула Инна и села за небольшой стол. Ее очень сильно клонило в сон, поэтому приходилось прикладывать усилия, чтобы держать глаза открытыми.

Девушка все ждала, что мама примется поучать ее тому, как надо жить, или задавать глупые вопросы об отце, но та особо не разговаривала. Приготовив оладьи, она разложила их на тарелки и принялась есть, ничего не говоря.

Инна этому была только рада. Разговаривать с матерью не хотелось, поэтому она уделила все свое внимание оладьям. Они были такими же вкусными, как в детстве, когда они еще жили всей семьей вместе, и никто и помыслить не мог о разводе. Ягодки были кисленькие и сладкие, Инна наслаждалась этим блюдом. Сама она не очень любила готовить, и в большинстве случаев обходилась овощным салатом с консервированной фасолью или чечевицей, ну иногда варила суп или кашу, если время было, и все. Поэтому такой завтрак был для нее просто праздником.

Инна доедала последнюю оладью, когда мама все-таки решила заговорить.

– Где ты была ночью? – скорее дружелюбно, чем требовательно, спросила она.

Инне не хотелось рассказывать о том, что случилось в парке. К тому же она не была уверена, что мать ей поверит. Поэтому пожала плечами:

– Да так, к папе домой ходила.

Виктория нахмурилась:

– Так он же пропал.

– Он не один в том доме живет, – заметила Инна. – Там еще Кроссман есть…

Мать пораженно отложила вилку:

– Ты что, провела ночь с Алистером?

До Инны не сразу дошло, почему ее это так встревожило, но когда все же дошло, она рассмеялась:

– Да нет же, мам! Мы искали подсказки, куда пропал отец. Ну почему все обязательно нужно сводить к сексу?

– Ты молодая девушка, и это естественно, если ты…

– Послушай, меня волнует, куда пропал мой отец, и что же теперь делать с квантовым изолятором и всем таким прочим, – решительно заявила Инна, вставая из-за стола. – Спасибо за завтрак, все было очень вкусно, но мне пора на работу.

Мама не стала больше ничего говорить. Ну и хорошо – Инне меньше всего сейчас хотелось обсуждать свою личную жизнь. Девушка вышла на улицу, и только там поняла, что не знает, что же ей теперь делать. Пойти, как ни в чем не бывало, на работу и попросить у Эриксона какое-нибудь задание? Начать исследования по квантовому компьютеру с нуля? Предпринять еще что-нибудь для поисков отца? Единственное, в чем сейчас Инна была уверена, так это в том, что она категорически не хочет идти в парк.

Чувствуя на себе взгляд матери, Инна встала на ховерборд и выехала со двора. Добравшись до перекрестка, она остановилась. Больная рука слегка ныла, но не сильно. Инну по-прежнему пугали «последствия», которыми угрожали те инопланетяне, но пока вроде бы ничего страшного не происходило. Стоит ли ей и в самом деле идти на работу?

И тут вдруг кто-то позвал ее по имени. Инна вздрогнула и оглянулась. По улицам ходило и ездило много людей, некоторые из них выглядели встревоженными, но никто из них на девушку не смотрел. У Инны мурашки побежали по коже. Она решила, что это снова объявились те инопланетяне, и готова была уже броситься наутек, как вдруг из-за дерева выглянуло знакомое лицо.

– Мизуки, – с облегчением выдохнула Инна и подъехала к ней на ховерборде. – Ты опять сбежала?

– Ага, – нетерпеливо кивнула ее подруга. – У меня нет времени доказывать врачам, что я не сумасшедшая. Рави рассказал мне о том, что произошло в парке.

На этих словах из-за соседнего дерева выглянул Рави, улыбнулся и помахал рукой. Инна вздрогнула, вспомнив обо всем, что было, и пробормотала:

– Да уж, ничего ужаснее я в жизни не видела…

– Теперь-то ты мне веришь? – пытливо спросила Мизуки.

– Верю.

– Отлично! – на радостях девушка порывисто обняла подругу. Из одежды на ней по-прежнему были только лохмотья. – Нам нужно решить, как будем их останавливать.

– А как это сделать? – неуверенно протянула Инна. – Я же правильно понимаю, что в данный момент этой скалы нигде нет?

И тут в этот момент в глазах Мизуки заблестели слезы. Сжав руки в кулаки, она выпалила:

– Я не знаю! Кто-то сжег рощу соммелиса, а без этого растения я ничего не вижу.

– Как это сжег? – удивилась Инна.

Мизуки лишь качала головой, заливаясь слезами, поэтому ей ответил Рави:

– Мы не знаем, кто это сделал. Роща сгорела дотла. Поэтому с отварами будет туго.

До Инны внезапно дошло, почему все люди на улицах так встревожены. А потом она задумалась, не это ли те самые «последствия», о которых предупреждали инопланетяне… но как-то это слишком для них просто. Инне казалось, что если те что-то сделают, то это будет нечто более серьезное, чем сжигание соммелиса.

– Ну, на этот счет ты не переживай, – она постаралась успокоить подругу. – У нас дома листьев на месяц хватит… Вот только сейчас туда идти не стоит.

– Почему это? – спросила Мизуки.

– Там моя мать, – вздохнула Инна. – Она меня уже замучила вопросами о том, где мой отец и с кем я сплю, так что мне не хотелось бы туда возвращаться.

– Ну, вы как обычно, – усмехнулась Мизуки. – Возможно, мы могли бы пойти домой к Рави?

Парень радостно закивал:

– Конечно, я живу один. И соммелис у меня есть – но немного.

– Ладно, пошли к Рави, – согласилась Инна.

И они кустами стали пробираться к дому парня.

Эриксон находился в своем кабинете и недовольно барабанил пальцами по столу. Пропавший Рябинин до сих пор не нашелся, и директор никак не мог понять, как такое возможно, чтобы в их обществе пропал человек.

– Вы уверены, что он не в городе? – спросил он у Эшли Маклейн, которая разглядывала свои ровные овалы ногтей, присев на край стола.

– Вчера я обошла всех его друзей и близких, – лениво протянула женщина. – Его ни у кого не было. Если только вы не хотите предположить, что он скрывается у кого-то, о ком никому другому из его