264 - Илья Тауров Страница 47

землями этого великого рода. Но моя разведка докладывает мне, что китайцы собираются предпринимать в отношении нас меры помимо торговых, мы не в силах тягаться с ними прямо сейчас, пока всё-таки не владеем производствами оружия. Да и кое-кто ещё сильнее сократил число заводов. Но мне подсказали некоторую идею, в которой, ты, Андрей, можешь опять сыграть важную роль.

Шари смотрел на Борисова ожидая, что тот спросит какую, но тот лишь молча смотрел в ответ на него. Не дождавшись ответа правитель почти половины мира снова заговорил:

— Эта роль будет заключаться в том, что ты поможешь в разработке плана нападения на СФРА, они хоть и были в изоляции за своей стеной, но их разработки атомных двигателей очень даже нам будут кстати, да и по слухам есть у них что-то прорывное связанное с обновлением клеток, что чуть ли не позволит жить вечно. Но это слухи, вроде они используют ту разработку чтобы дольше хранить продукты или типа того. А главное оружия в СФРА предостаточно, а также обученные вояки, да Сакари?

— Эта роль меня не интересует. — спокойно сказал Борисов.

— Ну твой выбор тут состоит в том, чтобы согласиться или отправиться в тюрьму уже точно до окончания своих дней.

Андрей лишь вспомнил о том, что всё оружие у них забрали, однако всё равно он не собирался себя больше сдерживать, а ударил Шари так, что надеялся этого удара хватит, чтобы его убить. Шари действительно упал, но то был лишь обморок, Маттиас у которого почему-то оказался пистолет мгновенно приставил его к голове Борисова, свободной рукой вызывает подкрепление, оно прибывает мгновенно и скручивает Андрея. Его выводят из особняка и сажают в полицейскую машину. Но машина никуда не едет, бывший российский лётчик просто сидит в железной коробке без окон и слышит приглушённые звуки музыки с улицы.

Сакари в это время только смотрит на тело Шари без сознания, видит, что на стене есть сабля, можно взять её и даже если она тупая, то вдруг хватит сил, чтобы перерезать это горло. Однако понимает, что и за ним следят, сейчас он просто уходит из этого дома сам не знает куда. Внутри он понимает, что придётся согласиться служить под командованием Маттиаса.

Поздно ночью Андрея наконец-то куда-то везут, когда двери полицейского автомобиля открываются он понимает, что его доставили в аэропорт, здесь его с руками за спиной, одетого в смокинг отводят в самолёт, оттуда они летят обратно на территорию Южных Королевств, но высадились они совсем не среди песков, а вполне себе в землях с обильной растительностью и даже холодом.

Андрей заметил в глазах то, что с ним было под конец войны в которой он бывал во времена своей молодости: всё меркло, будто становилось чёрно-белым, особенно тусклым, почти чёрным становился фон. Всё это происходило постепенно, но он уже знал, что в течение нескольких месяцев его зрение станет только таким, а потом вернутся и страшные сны, а вслед за ними и галлюцинации и всё смешается воедино, он снова не будет знать когда спит, когда бодрствует и повсюду будет казаться какая-то необъяснимая опасность, люди превратятся в чудовищ, громкие звуки будут казаться взрывами и стрельбой, направленной именно на него.

Находясь в тюрьме Андрей уже не узнает, что слова Шари не были преувеличением: двумя ядерными ударами были уничтожены центры управления в Брюсселе и Мюнхене, а вместе с ними города, которые эти центры под собой скрывали. Дойтеры схвачены, своё имущество, они, конечно же добровольно, передали Шари. А он в свою очередь, сумел наладить отношения с Китаем, по крайней мере снять торговую блокаду, убедив китайцев в том, что вот теперь-то оружие Дойтеров никому не угрожает, он даже предоставит китайцам контроль над ним, при соблюдении некоторых условий. Условия конечно же трудновыполнимые. Ещё Шари умудрился заключить союз со Стелларисом, что позволило дополнительно упрочить свои позиции в Европе.

Андрей же больше напоминал сейчас зомби, всё время лежал на кровати свернувшись и смотря в стену, изредка ел, ни с кем не разговаривал, не делал никакой работы даваемой администрацией тюрьмы, за что бывал бит, но реагировал на побои очень сдержанно, мягко говоря.

Шари время от времени интересовался его состоянием, он всё надеялся, что Андрей поймёт очевидное: жизнь в обычной тюрьме хуже жизни хоть и без собственной воли, но зато на свободе. На какую-то его преданность своей стране правитель Южных Королевств, а теперь ещё и Центральной Европы и Великой Славии даже не рассчитывал. Мол родился Борисов в России двадцать первого века, теперь её нет, есть СФРА, где уже даже язык на русский мало похож. В общем Шари находился в раздумьях: каким бы образом можно заставить Борисова продолжить служить у себя, при этом чтобы это было по относительно доброй воле. И тут один из помощников подсказал ему способ: он узнал как в российских тюрьмах раньше “ломали” мужчин и со всеми подробностями доложил об этом своему начальнику, тому идея очень даже понравилось и начались поиски команды исполнителей: активных гомосексуалистов, агрессивных и достаточно сильных чтобы удержать Андрея и сломать его волю, ведь силы и бойцовских навыков ему могло хватить даже в этом полубессознательном состоянии. Помощник сообщал, что после процедуры “опускания” мужчины становились такими, что они не имели права никому ни в чём отказать, многие из них привыкали и уже просто не могли вести себя по-другому.

А тем временем мир в глазах Андрея тускнел всё больше. Лишь иногда в его голове возникали мысли о том, что он провёл здесь шесть месяцев, но почему-то ещё не решил вопрос со своей жизнью, ведь больше ничего изменить нельзя, а он всё ждёт чего-то. Но как эти вопросы в его соображениях возникали, так же они и растворялись сменяясь в голове громким шумом вместо мыслей.

Глава 20

Сегодняшнее утро началось не так как обычно: служащие тюрьмы вызвали из камеры на восемь человек семерых, как будто забыв про Андрея. Впрочем он всегда плохо подчинялся таким просьбам, поэтому когда в этот раз его решили оставить здесь, он не сказать, что обрадовался, но и внимания своего не заострил. Да и вряд ли мог бы это сделать, потому что такой вещи как внимание в его разуме уже словно и не было, потому что оно не требовалось в том тёмном мире, в котором он сейчас всецело находилось его сознание.

Не смотря на практически кататоническое состояние, он ещё отслеживал сколько