2048. Все детали - Мерси Шелли Страница 29

Снова спокойный, молчаливый кивок. Либо ему каждый день отрезают голову, либо он никогда не повторяется, заключил Басс.

Исчезнувший на миг Вонг снова стоял рядом. Стаканы с молоком он поставил на стол абсолютно симметрично. Марек тем временем схватил с его подноса крупный золотой крест.

– Угадай загадку, Василь. Есть нация, достигшая совершенства в трёх вещах: оружие, алкоголь, и женщина, внутри которой спрятана другая женщина.

– Если бы такое государство существовало, оно до сих пор сохраняло бы мировое господство. Может, даже захватило бы Марс.

– Точно! Только для мирового господства этим крутонам нужна ещё одна мелочь. Надо уметь смешивать коктейли, чтоб похмелье не замучило. А они не умеют. Потому их и зовут «rasseyane». Отец как-то объяснял мне, что это слово означает человека, который плохо концентрируется и всё путает. Но водка и матрёшки у них по-прежнему в норме. И вот эти игрушки тоже.

Марек поцеловал верхушку креста и вытянул руку вперёд. В коротких и пухлых пальцах золотая штуковина и вправду смотрелась как игрушка.

– Они называют это «Automat Kalashnikoff Electronyi». Акел, проще говоря. Идеальная штука для ближнего боя. Смотри.

Крест тихонько зажужжал. Носик соусника, стоявшего на столе в конце зала, опал и стёк вниз. Словно был из воска, а не из фарфора.

Басс взял акел, взвесил на ладони: крест оказался неожиданно лёгким. Впрочем, глупо было бы ожидать чистого золота.

– А есть к нему… кобура какая-нибудь? – Басс с трудом припомнил старинное слово.

– Могу полный комплект снаряжения святназовца выдать. Включая пуленепробиваемую ряс-палатку и слезоточивые гранаты РПЦ-5. – Марек взмахнул рукой, приставил кончики вытянутых пальцев к виску и одновременно выпучил глаза в небо, изображая нечто, чего Басс не понял.

– Я просто спрашиваю, как эту штуку носят. Жальник у меня в пальце, никуда не денется. А с этим что делать?

– Вообще-то они её на груди носят… На цепочке.

– Ага, так и знал, – поморщился Басс. – На самом виду, значит. На цепочке, на крючочке, на бабских бусах. Убивал бы таких дизайнеров. Ты бы мне ещё кадило с нейролептиками предложил!

– Ну, у русских-то эти штуки только патрули носят. Им прятать нечего…

Басс продолжал рассматривать оружие. До чего дурацкие формы иногда принимают вещи исключительно из-за традиций! Так и перепутать недолго. Правда, есть ещё эта идиотская новая мода, вторая волна неоархаики. Когда форму специально меняют именно для того, чтобы сбить с толку. Конспиративная неоархаика.

С коралловым ожерельем Марии так и вышло.

Волосы как саргассы во время шторма. Аквамариновые глаза, в которые нельзя смотреть неотрывно дольше минуты…

В молодости Басс скептически относился к понятию «талант». Но встреча с Марией сильно пошатнула его веру в мир, где всё достигается упорным трудом, а случайности потому и называются случайностями, чтобы не ждать их повторения.

У неё был самый настоящий талант: к ней так и липли секты. Любые секты – вот что шокировало его больше всего. Вслед за стерильными саентологами Марию с не меньшим удовольствием принимали в своё лоно бешеные экотеррористы. Не вылезающих из Сети кликаббалистов и не вылезающих из кибов технокочевников легко сменяли презирающие технику шейперы из «Знания Силы» или туповатые чисторасы из «Формы Уха». Улыбчивые бахаиты уступали место нервозным дот-коммунистам, интеллигентным франц-христианам, волосатым гей-славянам или лысым дзен-буддистам. После них Мария так же спокойно могла стать адепткой культа Киберлы (то есть ходячей антенной, вызывающей наводки в целых кварталах одним движением руки), или превратиться в пламенную сендереллу с персональным Че в сердце (Басс сначала думал, что ей опять всадили имплант, но это была всего лишь иконка из чего-то красного).

Даже уровень конспирации не был для Марии помехой. Когда-то Басс потратил полгода, чтобы внедриться в КРаПТ, очень ловкую банду «чёрных» скриптунов. Но даже и через них он не смог добраться до Флоры, самой скрытной сети биокибернетиков. Его интерес объяснялся просто: расстраивала необходимость покупать инструменты вроде джека-потрошителя по сумасшедшим ценам. В других случаях можно было достать скрипты и сварить всё самому, но окажись в устройстве хоть один живой биочип – пандора бесполезна.

Мария стала членом Флоры безо всяких усилий, через неделю после того, как Басс отобрал её у уличных эмпателок. Ночью он полез в холодильник за молоком – и в первый миг подумал, что перепутал дверь: на полках стояли ванночки с причудливой фиолетовой плесенью. Басс даже не стал прикидывать, сколько это может стоить – просто удивился, что ещё жив. Разбуженная Мария со свойственной ей простотой объяснила, что «цветочки» она должна передать «старушке». Нет, она не знает, где их выращивают, она лишь три дня знакома с этой «старушкой», но скоро ей позволят работать «в парнике», ты ведь не обижаешься, что я переставила твоё молоко под стол, а то бы они завяли, хотя, если ты настаиваешь, да, конечно, завтра же, и никогда больше…

Так было абсолютно со всеми. Везде её встречали одинаково хорошо, и везде она начинала с огромной скоростью подниматься. Если ей удавалось задержаться в секте дольше месяца – она неизбежно оказывалась районной жрицей, квартальным буддой, главой городской ячейки, младшим тетоном, группадмином класса «С», геймером второй ступени, эльфийкой кленового круга или ещё какой-нибудь местной шишкой.

Сначала Басс отказывался верить в её уникальный дар. Но после истории с Флорой воспринял талант Марии как персональный вызов. За годы той пытки, которая называлась мединcтитутом, ему пришлось выслушать сотни лекций по наратерапии, меметике, суггестивной имагологии, берновскому анализу, нейровудуистическому менеджменту и прочим наукам о промывке мозгов. После знакомства с Марией Басс впервые вспомнил о преподавателях этих наук с благодарностью. Ведь их долгие лекции помогли ему не поддаться на соблазны шарлатанства и быстро найти два самых верных способа борьбы с сектофилией – битьё и холодная вода.

Второй способ был лучше, однако Басс применял его лишь в исключительных случаях, так как имелся побочный эффект. Неожиданное обливание ледяной водой превращало Марию не только в человека нормального, но и в человека дрожащего. Басс не был сентиментальным, но громкое и долгое щёлканье зубами его раздражало: сразу вспоминалась мать с её дурацкими сказками про серого волкота. Зато согревание дрожащей Марии нередко кончалось прямым и бурным сексом. Глядя на её довольное лицо после такой «игры в доктора», Басс всякий раз чувствовал, что его опять обыграли. Нет, битьё было куда лучше в плане психического здоровья самого врачующего.

В любом случае, с Детьми Коралла он сплоховал.

Первый прокол случился ещё на стадии диагностики. Обычно Басс засекал новую секту не позже, чем на седьмой день. Почти все оставляли грубые следы: новые амулеты, которые Мария разбрасывала по квартире, новые средства связи, которые заставляли её прерывать разговор и прислушиваться к голосам в голове, или новые слова и напевы,