Танец времени - Эрик Флинт Страница 33

Поскольку аксумиты были опытными моряками, а также каменотесами, она добавила еще одно изображение

- Выносная опора, если хотите, чтобы судно не перевернулось в бурном море.

Ей пришлось подавить улыбку, увидев, как Усанас и Гармат слегка поморщились. Оба мужчины любили поэзию - Гармат больше, чем Усанас, - и она знала, что позже услышит остроты по поводу ее банального использования сравнений и метафор.

Выражение лица Эзаны, с другой стороны, было просто сосредоточенным. И, в конечном счете, здесь имел значение Эзана. Не просто потому, что он командовал копьями полка, а потому, что он - в отличие от Усанаса и Гармата, каждый из которых был чужаком по-своему, - был эфиопом до мозга костей. Если Эзана примет ее решение без колебаний или сомнений, она была уверена, что остальное последует за ними.

- Итак, я решила создать новую должность в королевстве. Имя этого чиновника будет ангабо.

Она сделала паузу, зная, что легкий ропот, пронесшийся по комнате, был неизбежен и пошел ей на пользу.

Термин «ангабо» был хорошо известен этим людям, особенно эфиопам. Царство Аксум имело несколько легенд, касающихся его происхождения. Преобладающая из них, содержащаяся в Книге Аксума, гласила, что основателем города Аксум был Аксумави, сын Эфиописа и внук библейского Ноя. Связанная с этим легенда гласила, что цари Аксума были потомками Соломона и Македы, царицы Савской. Конечно, это были официально одобренные легенды, поскольку они дали ныне христианскому королевству безупречно библейскую родословную своих правителей.

Но Аксум принял христианство всего два столетия назад, и до сих пор существовала третья, более древняя легенда. Эта легенда не имела официального подтверждения, но она пользовалась большим уважением среди населения, и ни короли Эфиопии, ни ее христианские епископы никогда не предпринимали никаких попыток опровергнуть ее.

Аксумиты не были склонны к доктринальной резкости, конечно, по меркам спорных римских епископов и патриархов. Тем более что легенда, какой бы языческой она ни была, вряд ли была насмешливой по отношению к монархии.

Согласно этой более древней легенде, Эфиопией когда-то правил великий и злой змей по имени Арве или Вайнаба. Раз в год царь-змей требовал дань в виде молодой девушки. Это продолжалось до тех пор, пока не прибыл незнакомец по имени Ангабо, не убил змею, не спас девушку, а затем был избран народом королем.

Говорили, что его потомком была Македа, которая была царицей Савской из истории Соломона, хотя еще одна версия легенды утверждала, что Македа была девушкой, которую он спас.

Антонина посмотрела на Гармата. Старому советнику удавалось сохранять невозмутимое выражение лица - что, должно быть, было нелегко, поскольку он был единственным человеком, с которым Антонина обсуждала свои планы. И он, в отличие от нее, стоял там, где мог видеть Усанаса прямо.

На самом деле, такая жалость. К настоящему времени острый ум Усанаса понял бы, к чему она клонит, и Антонина заплатила бы кругленькую сумму, чтобы иметь возможность наблюдать за выражением его лица.

Она попыталась, тайком, краем глаза. Но, увы, аквабе ценценн находился слишком далеко в стороне, чтобы она могла видеть его лицо как что-то иное, кроме темного пятна.

- Ангабо будет командовать всеми полками Аксума, за исключением трех королевских полков. Они, как и сейчас, останутся под началом старшего командира. Эзана, такой, какой он есть сегодня.

Командирам полков не очень понравилось бы такое положение. Традиционно они были равными, собиравшимися на совет, без какого-либо начальника, кроме самого негусы нагаста. Но Антонина не ожидала каких-либо серьезных проблем с этой стороны. Теперь Эфиопия превратилась из королевства в империю, и сарвены были достаточно трезвомыслящими, чтобы признать, что их старым эгалитарным традициям придется адаптироваться, по крайней мере до некоторой степени. В конце концов, более половины полков сейчас находились в Индии - так как же вообще мог собраться совет командиров?

По сути, Антонина только что воссоздала старое римское разделение между регулярной армией и преторианской гвардией. В долгосрочной перспективе это не слишком хорошо сработало для Рима. Но Антонина не думала, что Аксум столкнется с той же проблемой, с которой столкнулась Римская империя, будучи настолько огромной и обширной, что преторианская гвардия оказалась хвостом в столице, который вилял собакой в отдаленных провинциях.

Даже с экспансией на африканский континент на юг, которую планировали Эон и Усанас, Аксум все равно оставался бы относительно компактным королевством.

Три королевских полка не будут обладать способностью преторианской гвардии противостоять армии, учитывая, что большинство регулярных полков, находящихся под контролем ангабо, будут размещены не дальше южной и западной Аравии - сразу за Красным морем. Они были бы еще ближе, как только столица была перенесена из Аксума в большой порт Адулис на Красном море, как тоже планировалось.

И, в любом случае, долгосрочная перспектива была долгосрочной перспективой. Антонина не питала иллюзий, что сможет манипулировать политическими и военными событиями на протяжении столетий. Она просто хотела купить Аксуму двадцать лет внутреннего мира - и оставить его в достаточной безопасности в конце.

- Должность ангабо будет передаваться по наследству, - продолжила она, - в отличие от должностей аквабе ценцена, или вице-королей, или командиров сарвенов. Уступая только негусе нагасту, ангабо будет считаться высшим дворянином королевства.

Она подождала мгновение, позволяя толпе переварить этот указ. Эфиопской знати, конечно, не очень понравилось бы это положение, но, с другой стороны, это понравилось бы командирам сарвенов. Довольно часто, конечно, командирами были дворяне - но это не было коренным источником ни их идентичности, ни их авторитета в полках.

- Однако потомки ангабо ни при каких обстоятельствах не могут занять трон королевства. Они могут вступить в брак с представителями правящей династии, но дети от этого союза унаследуют положение ангабо, а не негуса нагаст. Они навсегда останутся высшей знатью Аксума - но они также навсегда будут отстранены от самого трона.

Это был ключ. Она рассматривала традицию Антонины усыновления в качестве альтернативы, но и она, и Гармат решили, что это было бы слишком рискованно. В отличие от римлян, ни эфиопы, ни арабы никогда не использовали обычай политического усыновления подобным образом. Для них это было бы слишком чуждо. Однако это было то, что каждый мог понять. По сути, она создала Цезаря рядом с Августом, но затем разделила их на отдельные линии. Вместо того, чтобы, как это делали римляне, сделать Цезаря назначенным преемником Августа.