Ведьмы.Ру 3 - Екатерина Насута Страница 6

На столе появлялись какие-то плошки и плошечки.

С сушеными ягодами.

С сахаром белыми кубиками. С баранками и крендельками, которые тоже из воздуха появлялись.

— Так ведьмы… какими они бывают? Чем светлые от тёмных отличаются? И почему вы матушку не остановите?

— Стоять! — вопль Данилы заставил Ульяну подпрыгнуть. — А ну выплюнул! Фёдор Степанович! Вы ж взрослый человек! Играйте честно!

— Сила, Улюшка, она просто есть. Вот как железо. Из одного куска можно сделать узорочье, которое не хуже золотого будет по красоте-то, из другого — меч, а из третьего — плуг. Понимаешь? Так вот и сила. Одна будет ею людей исцелять да проклятья снимать, а другая — насылать.

— Это же плохо… проклятья насылать, — сказала Ульяна и задумалась. — Тогда получается, что я тёмная?

— Разве?

— Но я ведь проклинала…

— И светлая проклясть способна, и тёмная — исцелить. Просто кому-то одно легче даётся, а кому-то — другое. У ведьм ведь и таланты разные. Кто-то вот землю слышит и может сделать так, чтоб родила та щедро. Кто-то лес от огнёвки или иной напасти заговорит. Или вот воду услышит да поправит неладное. Кто-то со зверьём ладит… просто одно даётся легче, чем другое.

— Тогда совсем не понимаю!

Бабушка вздохнула. Ну вот, сейчас скажет, что Ульяна дура. Или не скажет, но подумает. Вон она как смотрит. Матушка тоже так смотрела, и ещё с насмешкою, от которой порой было больнее, чем от слов.

— Ох, видать, не умею я объяснять, — бабушка покачала головой. — Не с того начала. Смотри, мир велик. И в нём всякое встречается. Есть тьма, и есть свет. И то, и другое миру надобно. Это понимаешь?

Ульяна кивнула.

Вроде бы пока да.

— Вот и получается, что одним проще брать силу тёмную, а другим — светлую. Но ни та, ни другая не во вред человеку. Уж как эту силу ведьма использует, сугубо на её совести остаётся. Тем, кто хорош в проклятьях, их и снимать проще. А тот, кто исцелять умеет, сможет и обратное.

— То есть, ведьмы делятся по силе? Так? В первую очередь. Светлые и тёмные. А уже во вторую — по тому, как эту силу используют. Во благо или во вред людям.

— Миру, — поправила бабушка. — В первую очередь миру. Люди — это уже после, это уже совсем другое. Ясно?

Не очень. Но Ульяна разберется.

— Тогда, — разум выцепил главное. — Я пока не различаю силу тёмную и светлую. И если так, то какую использую?

— А в том и дело, Улечка, что ты пока можешь использовать любую. И только тебе решать, куда твоя дорожка ляжет.

Ага. Если бы оно так просто было.

Сел и решил.

Хочу служить силам добра… ладно, не добра, но света. Или вот наоборот, силам тьмы. И оно так над головой раз и загорелась лампочка. Или там этот, как его, во лбу третий глаз нужной окраски. Но нет же, что-то подсказывало, что так просто не получится.

— А источник? — ухватилась Ульяна. — Он какой?

Бабушка глянула на неё снисходительно.

— И он пока никакой. Тем и ценен, Уля, что новый источник прибавит силы той стороне, которую выберет… а его выбор — это в первую очередь твой выбор.

То есть она, Ульяна, должна решить не только за себя, но и за источник, и сразу за…

Нет, она не согласна!

Она не хочет быть Избранной и требует, чтобы перевыборы провели. Но… кто ж ей даст-то?

Глава 3

Где встретились два чудовища

Биомассу животных на суше можно расчитать умножив биоплотность на биообъём

О роли математики в жизни человека.

Человек опустился на лавочку и вытянул ноги. Прищурился, задирая голову, вдохнул сыроватый вечерний воздух, отметив, что наверняка того и гляди дождь пойдёт. Правда, метеопрогноз обещал засуху, но человек верил скорее себе, чем метеопрогнозу.

До встречи оставалось с четверть часа, но это нисколько не волновало. Наоборот, человек был рад тишине и этому нечаянному одиночеству. Охрана осталась где-то там, в зарослях парка, не столько необходимая — маг подобного уровня вполне был способен постоять за себя — сколько полагающаяся по должности и привычке.

А хорошо.

Просто хорошо.

И даже комариный звон не раздражает. В отличие от телефонного звонка. В любом другом случае человек не ответил бы, но вызов шёл на особую трубку, а проект в последнее время доставлял всё больше проблем.

— Да, — сказал человек и щёлкнул пальцами, выставляя купол. Можно было бы и без щелчка, но эта, подростковая привычка, получилась на диво устойчивой и искореняться не желала. — Что у вас там случилось?

Сказал и поморщился, чувствуя, как отступает наведённое спокойствие.

— Куратор номер три сообщает о готовности одной из групп перейти на следующий уровень.

— Вот… давай без этого, — конечно, когда-то он сам настаивал на таких, обезличенных докладах, но утомили. И не хотелось вспоминать, кто там числится номером третьим, чем он занимается и кого куда выводит. — Просто давай. По-человечески.

За воцарившейся паузой ощущалось замешательство.

— Никитенко. Курирует группы сатанистов.

— А эти откуда?

Что-то с ним неладно, если вспомнить не получается далеко не сразу.

— Так в рамках проекта по выявлению возможностей дистанционного влияния и контроля над социально-неустойчивыми элементами…

— Короче, — рявкнул человек, чувствуя прилив раздражения.

— Выявляем подростков с девиантным поведением. Берем под контроль. Ведём. Создаём лояльные группы, которые в нужный момент покажут активность, — чётко и внятно доложил помощник. — У Никитенко четыре. Одну счёл особенно перспективной. Просит разрешения на использование препарата номер семь.

— Что за дрянь?

Что-то и вправду не так. Вот… и под сердцем тянет. И в целом подобная рассеянность ему не свойственна. Отравили? Но когда и кто? Нет, артефакты сказали бы. Даже если бы отрава прошла мимо, то ухудшение здоровья они бы заметили.

Подали бы сигнал.

А они молчат. Но ведь эта каша в голове, она не сама собой возникла. Он никогда не жаловался на память. Теперь же она играла шутки.

— Средство ментального подавления. Как раз дошли до фазы активных испытаний. Никитенко полагает, что можно опробовать на группе. Он выдаст им свечи для проведения обряда, заряженные средством. Потребует провести в закрытом помещении, он уже нашёл подходящее. Поставит камеры.

Это понятно.

Логично.

Запись и для аналитики пригодится, и для ребят, если вздумают потом спрыгнуть.

— Дальше, — велел человек.

— Они готовы