Источник - Дмитрий Александрович Билик Страница 42

— Я Феослав, высший голова чуров в Стралане, — сделал пару шагов ко мне крепкий мужичонка, отделяясь от остальных.

С виду, чур и чур, коренастый, с крупной головой, даже с растительностью на макушке. Наверное, среди своего вида он мог считаться писаным красавцем. Но я обратил внимание не на его ослепительные внешние данные, а на глаза, буквально сочившиеся мудростью.

— Ты мне нравишься. У тебя хороший взгляд.

— Тот чур, из крови и хиста которого сделали реликвию, был моим братом, — многозначительно добавила нечисть.

— Я, если честно, не понимаю, когда вы говорите брат. Вы же можете иметь в виду и родственника, и члена вашего кружка по интересам. Но не суть. Давайте договариваться. У нас товар, у вас купец. Как я понимаю, Ось почти закончена?

— Ось не вполне закончена, — поправил меня Феослав. — Такой, какой она была когда-то, Ось уже никогда не будет. Поэтому в нынешнем состоянии средоточие этого мира готово исторгнуть жизнь с теми последствиями, которых не избежать. Нужен лишь катализатор.

— А в качестве этого должно выступить существо, которое игнорирует все прочие хисты. Оно снесет яичко под Осью и все такое. Я помню. Только мне кажется, что вас вполне устраивает, что Царь царей тусуется в моем мире, так?

Мое заявление встретили многозначительные переглядывания. Более того, несколько чуров подошли к Феославу и долго что-то ему шептали, пока он не кивнул и не озвучил мнение большинства:

— Все миры важны и связаны. Но в первую очередь сейчас речь стоит об Ирниле. Мы должны уничтожить нежизнь здесь, а потом думать об остальном.

— Очень круто, но меня подобное в корне не устраивает. Уже сейчас мой родной город превратился в дом престарелых на минималках — все еле двигаются, никто ничего не хочет. Нежизнь расползается по Земле, и я, если честно, не вижу никакого резона заниматься спасением вашего мира, пока загибается мой.

К Феославу опять подбежали несколько делегатов, вот только на этот раз он ограничился коротким взмахом руки. Мол, без сопливых дорожка скользкая, сам разберусь.

— Что ты предлагаешь, Матвей?

— Перемещение Царя царей и помощь с устранением последователей нежизни в моем мире.

— Чуры не вмешиваются…

— Хрень на постном масле! — перебил его я. Оказывается, предельная честность вполне хорошо уживалась со злостью. — Я видел, как чуры сохраняют нейтралитет. Особенно когда речь идет о монополии на ваши транспортные перевозки. Тем более я не прошу вас делать всю грязную работу. Мне нужна небольшая помощь в моем родном мире. Основной вашей заботой останется этот. У меня уже разработан гениальный план.

Видимо, я поймал звездочку. Потому что действительно озвучил свой план не иначе, как гениальный. А я вообще-то не мог врать. С другой стороны, а что делать, если он таковым и являлся? Всего-то и нужно, что начать гасить последователей нежизни здесь, чтобы Царь царей понял — его паства в родном мире невероятно резко сокращается. И вернулся. А я тем временем займусь устранением Тугарина. В итоге все счастливы, все довольны.

Как всегда, гладко было на бумаге, но забыли про овраги. Феослав еле терпел, слушая меня. Я уже видел, как он открывает рот, чтобы перебить, поэтому добавлял громкости своему голосу. Но сколько веревочке не виться, а конец будет. И как только я закончил, Феослав выдал основной аргумент:

— Матвей, ты не учел самого главного. Мы не воины, мы лишь привратники между мирами.

— Но тут же есть воины. Жители той самой деревни, которая лежит у подножия горы.

Феослав как-то странно посмотрел на меня. Как-то грустно и в то же время загадочно улыбаясь. Вот только никакой веселостью от него не веяло. Затем он обернулся к своим и сразу с десяток чуров рванули к нему, торопливо перешептываясь. Даже мерзкий Нираслав присоединился.

Вот все-таки есть определенные недостатки в этом коллегиальном методе правления. Выбрали бы главного чура и тот бы вещал от имени всех. Президентская республика, не слышали о таком? Как в каменном веке, ей богу.

Наконец чуры о чем-то договорились, потому что Феослав повернулся и заявил:

— Мы должны прогуляться, Матвей. Я тебе кое-что покажу.

— Я надеюсь, что вы не собираетесь опять выводить меня наружу? Выяснилось, что у меня там небольшая аллергия на здешнее солнце.

— Именно туда и собираемся, но не переживай, близ деревни солнце не столь губительно. К тому же, у нас есть кое-что.

Один из чуров, что как раз появился со стороны двери, нес в руках какую-то мешковатую тряпицу. Я даже не заметил, как его отправили за этой вещью.

— Балахон брата Тучеслава. Он самый крупный из всех нас.

Пришлось облачаться в этот мешок для картошки с капюшоном, чтобы узнать: что чуру с ожирением хорошо, то человеку XS. Точнее даже не так, создавалось ощущение, что одежда сшита на толстого невысокого мальчика, у которого начиналась паника при слове: «Спорт». Рукава на три четверти, узкие плечи, крохотный капюшон, который едва налез на голову, сам балахон, еле достающий до колен. Зато в районе груди (или живота у Тучеслава, все было весьма свободно).

— Хорошо, — заключил Феослав.

— Если бы я не хотел потратить свой единственный шанс пройти к Источнику, то порезал бы тебе руку и закинул в реку. Чтобы ты не смог врать, — заключил я.

К моему удивлению, Феослав улыбнулся. Вот чего от чура я совсем не ожидал.

— Выглядишь ты странно, но это лучше, чем появляться снаружи в твоем одеянии.

— Если вы вернете мой рюкзак, то там есть нормальная одежда. Меня черт собирал.

Феослав взглянул с некоторым удивлением. Видимо, так и не понял, это у меня фигура речи такая или я говорю открытым текстом. Однако отдал нужные распоряжения и довольно скоро мне принесли тот самый советский рюкзак. Вот не хватало еще только его потерять. Домовой же сказал, что с возвратом.

Зато я смог снять дурацкий балахон и облачиться в теплый свитер, а на голову надеть меховую шапку. Бог знает, где все это достал Митя. Что-то мне сдается, это даже не Ингино добро.

Хотя теперь, по крайней мере, с приготовлениями было покончено. Феослав взял меня за руку и провел сквозь дверь, переместив прямиком в деревню. Пока я осматривал окружающее пространство, за нами выбралось еще с пяток чуров.

Ну что, бедненько, но чистенько. Дома массивные, грубоватые, из сруба, но сделанные в «лапу», то