Я пришел править - Евгений Прядеев Страница 36

— Уважаемый, может быть нужна помощь?

Голос за спиной оказался незнакомым и прозвучал так неожиданно, что я чуть было не завалился на бок. Подпрыгивать, сидя в три погибели у кучи кирпичей было неудобно, а испугался я знатно. Увлекся, знаете ли, благими делами, и совсем позабыл, что в подвале кто-то еще кроме меня быть может.

Рядом с Емелей стояли еще трое домовых, причем в отличии от моего малыша, все трое давным-давно перешагнули рубеж не только юности, но и зрелости. Суровые, испещренные морщинами лица, украшенные короткими и аккуратными бородами, крепкие, но уже тронутые возрастом тела. Один из них был мне знаком, тот самый дедушка Емели, который запретил внуку общаться со мной, остальных же я видел впервые.

Впрочем, нельзя сказать, что они как-то сильно отличались внешне от дедушки Емели. Посмотреть со стороны, так родные братья. Даже одеты одинаково, в рабочие комбинезоны местной управляющей компании, невесть где и когда подогнанные по росту. Хотя может быть, одежка просто аккуратно подрезана в нужных местах и ничего больше. Несмотря на то, что все трое едва ли доставали мне до живота, ширине плеч каждого мог бы позавидовать не один мужчина.

Стоявший рядом с ними Емеля смотрелся сущим ребенком, которого дедушка привел вместе с собой на работу, но у меня не возникло даже желания улыбнуться, столько боли и надежды плескалось в глазах домовых.

— Доброй ночи, — наконец вымолвил я, а затем кивнул на тело Афанасия. — Надо бы его от камней освободить и в какое-нибудь более приличное место отнести. Туда, где посветлее и не так пыльно.

— Сделаем, — кивнул дедушка Емели, а затем вдруг поклонился мне до земли и добавил. — Прости старого дурня, целитель, что мальчонку своего от тебя отваживал. Неправ был, нет в тебе зла!

— Да ладно, что уж там, — смутился я, не желая даже самому себе признаваться, что похвала от старого домового весьма приятна.

Я повернулся к Афанасию и понял, что ему опять становится хуже. Дыхание перестало быть ровным, грудь вздымалась с едва слышным свистом, а неприкрытые бородой щеки пугали мертвенной бледностью.

Домовые сноровисто бросились раскидывать кирпичи, а я закрыл глаза и попытался влить еще частичку своих флюидов в израненное тело.

В этот момент что-то сильно толкнуло меня в грудь, и я почувствовал, как проваливаюсь в какой-то омут. Связь с реальностью становилась все тоньше, а в ушах стоял то ли рев, то ли рык неведомого мне пока существа.

— Это моя добыча!

Глава 12

Больно то как! Я не ожидал нападения, поэтому в первые пару секунд после удара действительно потерял связь с реальностью. Мне даже показалось, что я теряю сознание или проваливаюсь в черную дыру. Однако буквально в следующую секунду организм перешел на боевой режим и мобилизовался на поиск опасности. Кто? Где? Убивать!

Я тяжело дышал и взглядом искал противника, но, как ни странно, никого чужого рядом не было. Едва дышащий Афанасий, другие домовые и всё! Что же тогда это было? Галлюцинации?

— Это моя добыча! — услышал я вновь незнакомый голос. Странное дело, такое ощущение, что это не мне говорят, а просто повторяют, как мантру или заклинание. Впрочем, следующий удар, хотя и был ожидаем, оказался не менее сильным, чем первый. Что за чушь? Человек-невидимка, что ли?

Я закрутил головой, пытаясь понять, откуда ждать опасность, но и следующий удар в бок оказался для меня полнейшей неожиданностью. В этот раз сбило дыхание, я охнул и скрючился от боли.

— Геннадий, что с тобой? — подскочил ко мне дедушка Емели. — Что случилось?

— Не понимаю, — честно признался я. — Как будто кто-то невидимый бьет меня!

— Ах ты ж… — в следующую секунду домовой завернул такую матерную конструкцию, что даже у меня, бывалого пограничника, уши краснеть начали. — Здесь кошка! Это он на Афанасия напал!

Мне хотелось поспорить, что вообще-то на домового кирпичи напали из обрушившейся стенки, да и кошки никакой не видно, но момент для спора явно был неподходящим.

Афанасий начал хрипеть, и я вновь принялся вливать в него каплю за каплей живительную энергию. Может быть, правильным в этой ситуации было что-то другое, но домовым не повезло, и они притащили на помощь самого неграмотного целителя в округе.

Впрочем, определённый толк в моих действиях все-таки имелся. Мало-помалу дыхание Афанасия приходило в норму, а я к тому же кое как перевязал рану на голове собственной разорванной на лоскуты футболкой. Других открытых кровотечений видно не было, да и место для тщательного осмотра явно было неподходящим. В идеале бы его на свет куда-нибудь определить, одежду снять да потом еще раз все места ушибов обследовать… Но хотя бы дышит.

Единственная приятная новость, что никто меня больше не бил. Домовые сосредоточенно искали неизвестную мне кошку, правда делали это довольно странно, вытянув перед собой руки и напевая какие-то причудливые куплеты. Я явно чего-то не понимаю. Раньше такие кошки мне не встречались. Мало того, что драчливые, так еще и невидимки.

Впрочем, грудь до сих пор болела, так что я до сих пор не верил в то, что дедушка Емели прав и столько проблем могла сотворить всего лишь маленькая кошка. Надо уходить и уносить отсюда Афанасия. Дотянем до утра, а там уже решим, как поступить правильно, то ли Надежде Владимировне опять звонить, то ли и впрямь в больницу тащить домового.

Теперь я не сильно переживал, что залезу в очередные долги к целительнице. И так уже влез по самое не балуйся.

Тем более, лечение Афанасия можно расценивать, как часть обучения на практике. Я же не виноват, что рядом никого умелого не оказалось. А с другой стороны, мне очень хотелось посмотреть, как можно устроить в больницу домового. Неужели у него и впрямь полис ОМС, и паспорт с пропиской имеются?

Я напрягся и попытался посмотреть на Афанасия своим «особенным» зрением. Вдруг есть какая-то рана, которую я пропустил. Весь мой опыт военно-полевой медицины подсказывал, что больше всего стоит опасаться повреждений головы или позвоночника, но на этом теоретические знания заканчивались. Так-то я не очень представляю, как вообще перелом позвоночника выглядит, но надеялся, что место повреждения будет подсвечиваться каким-нибудь неприятным цветом.

С каждым разом переключение между обычным и цветным, вернее, как я назвал для себя, «лечебным»