Гармония Амбралина - Виктория Ива Страница 3

Район Без притягивал беглецов – магов, отрекшихся от дара, скрывающихся от закона или готовых бросить все ради любви. Последние зачастую уходили не навсегда, потому что в смешанных браках тридцать процентов детей рождались не просто магами, но и с редким даром. Мира являлась живым тому примером – природа решила наградить ее уникальной способностью, словно желая компенсировать отсутствие магии у одного из ее родителей.

После ее первых собственных красных точек на магической карте, родителям Миры предложили два варианта исхода событий: или переселяться в районы магов или попрощаться с дочерью навсегда. Стоит ли говорить, что отец был потрясен?

Вообще-то, даже спустя пятнадцать лет он не утратил шока и также благоговел перед магией. Они жили в магической части города, он отказался ради Миры и ее матери от своих родителей и родственников, от прежней жизни, но никогда Мира не слышала от него и слова сожаления.

Солнце медленно перемещалось по витражным окнам, освещая комнату то красным, то синим, то золотым. Мира делала пометки в блокноте, выстраивая схему происшествий. Случаи незаконного использования магии в районе Без участились за последние месяцы – она видела это по датам в рапортах. И что-то подсказывало ей, что это не совпадение.

Некоторые инциденты не поддавались классификации. Например, магические надписи, которые появлялись на стенах домов обычных людей. Они видели лишь беспорядочные завитки и геометрические фигуры, но для магов они складывались в понятные образы Слова вроде «пламя», «мы – помним», «их имена – прах, наши – пламя». Такие лозунги могли бы скандировать богатые детишки, наследники древних родов из Старого квартала, да только те и на метр бы к магической границе в районе Без не подошли.

Когда дверь снова открылась, и на пороге появился Валдор, Мира как раз заканчивала систематизировать данные по последнему кварталу.

– Достаточно на сегодня, – произнес он, окидывая взглядом ее работу и удовлетворенно кивая, хотя Мира не выполнила задание до конца – колонка «не поддаются систематизации» была бельмом на глазу. – Завтра в семь утра жду тебя у восточного входа в тренировочном костюме.

Мира почувствовала волнение, но на этот раз смогла удержать контроль над даром и не допустила изменений во внешности. Собирая документы в аккуратную стопку, она размышляла о том, что ждет ее завтра. Что-то подсказывало: это будет не просто обход территории.

– Везет тебе, – шепнул Олли, когда Валдор ушел. – Мне завтра предстоит провести целый день в архиве.

Мира улыбнулась, но ничего не ответила. Внутри нее боролись предвкушение и тревога, но она точно знала одно: какое бы испытание ни приготовил для нее Валдор, она сделает все возможное, чтобы оправдать его выбор. В конце концов, работа в районе Без требовала особой осторожности – одно неверное движение могло нарушить хрупкое равновесие между двумя мирами.

***

Дом бабушки и родителей встретил Миру привычными запахами – пряная смесь трав из сада, теплый аромат свежей выпечки и едва уловимый след магии, которым всегда была пропитана старая гостиная. После суматохи и напряжения в Управлении этот контраст успокаивал.

Отец методично расставлял тарелки, придирчиво проверяя расстояние между приборами – у него был свой особый порядок, выверенный годами. Мира остановилась в дверях, наблюдая за матерью. Та возилась у плиты, перекладывая куски мяса с травами, и в этом простом, немагическом действии читалось беспокойство. Обычно мама использовала магию даже для самых простых бытовых дел – она любила, как искры вспыхивают на кончиках пальцев или окутывают ладони, придавая обыденности немного волшебства.

– Мам, пап?

Родители вскинули головы, тем самым выдавая себя – они явно волновались.

– Мира! – мать обернулась, вытирая руки о фартук. – Проходи скорее. Я приготовила твое любимое – жаркое с горными травами.

– Ну, как все прошло? – отец прервал расстановку приборов. – Мы весь день на нервах.

Мира покачала головой:

– Давайте дождемся бабушку.

Та появилась, словно услышав их разговор. Бордовая мантия струилась по ступеням, расшитая серебряными рунами – старинными символами их рода. Седые волосы были уложены в традиционный узел, открывая высокий лоб и острые скулы.

Однако даже бабушка, всегда собранная и невозмутимая, выдала волнение тревожным взглядом.

Когда все расселись, Мира наконец решилась:

– Ну, распределение прошло не совсем так, как я рассчитывала. Сначала меня определили к Корвину, – она замолчала, подбирая слова. – Но потом совершенно неожиданно вмешался Артан Валдор. И он… он взял меня под свое начало.

Отец замер с вилкой в руке, и в его глазах мелькнула тревога. Мать опустила взгляд, и Мира заметила, как дрогнули ее пальцы, комкая салфетку. Конечно, даже они знали Валдора – как минимум, много раз встречали его имя в «Вестнике». В тех колонках, где перечисляли самые опасные операции Управления. Обычно его имя мелькало где-то между «предотвращена магическая катастрофа» и «число жертв удалось минимизировать». Мира как-то пошутила, что некрологи Валдора можно было бы издать отдельной книгой – если бы он не умудрялся каждый раз выживать, игнорируя все законы вероятности.

Валдор был легендой Управления – из тех легенд, о которых предпочитают говорить шепотом и с нервным смешком. Потому что за каждой его победой тянулся шлейф из разрушенных зданий, выгоревшей магии и сломанных артефактов. «Главное – результат», – говорил он сам, когда ему пытались предъявить очередной счет за ущерб. А результатом обычно было то, что город все еще стоял на месте.

– Артан Валдор? – голос бабушки прозвучал глухо, будто издалека. В нем слышалась странная смесь уважения и настороженности.

– Да. Вы знакомы? – Мира подалась вперед.

Бабушка медленно провела пальцами по столу.

– Я знала его, – проговорила она размеренно, взвешивая каждое слово. – Когда-то давно. Будь осторожна с ним, Мира.

Мира хотела спросить еще, но бабушка уже переключила внимание на блюдо с мясом, явно давая понять, что разговор окончен. Но то, как бабушка произнесла имя Валдора – все это отпечаталось в памяти, требуя разгадки.

Глава 2

На тренировочной площадке Центрального Управления рассветное солнце робко пробивалось сквозь высокие шпили соседних башен, ложась узорчатыми тенями на мощеные плиты. Мира в спортивной форме стояла у края арены, разделенной на секции. Она переминалась с ноги на ногу от нетерпения, лицо выражало сосредоточенность.

Тревога сковывала – предстоящий бой пугал до дрожи. Ее дар отражений нередко подводил: тело могло внезапно среагировать на испуг