Таинственные расследования Салли Локхарт. Тигр в колодце. Оловянная принцесса - Филип Пулман Страница 26

Уважаемая мисс Локхарт!

Вынужден огорчить Вас, но преподобный мистер Бич больше не проживает по этому адресу, и его настоящее местонахождение мне неизвестно.

Потому я возвращаю Ваше письмо и надеюсь, Вы простите мне, что я вскрыл его, дабы узнать Ваш адрес.

С наилучшими пожеланиями,

Ваш Т. Д. Ганстон, бакалавр медицины,

член Королевского терапевтического

колледжа, директор. «Св. Ансельм».

Ее письмо прилагалось. Сначала Салли даже не знала, что и думать: она была разочарована. Вообще-то она считала, что «Святой Ансельм» – это название прихода; но если там был директор, к тому же врач, все опять запутывалось. Частная лечебница? Миссионерская организация?

Она села за бюро, поставив на него чашку с чаем, и сразу же принялась писать ответ.

Уважаемый доктор Ганстон!

Спасибо, что вернули мое письмо, адресованное мистеру Бичу.

Я хотела поговорить с ним об одном чрезвычайно важном деле. У меня мало времени, и единственной зацепкой, позволявшей выяснить его местонахождение, было название – «Святой Ансельм». Я решила, что это название прихода, где он служит в качестве священника. Вы пишете, что он больше не живет там; могу ли я поинтересоваться, что же такое «Святой Ансельм» и как долго мистер Бич пробыл там?

Мне будет полезна любая информация.

Салли подписалась, запечатала письмо и бросила в почтовый ящик по дороге в Сити.

На работе она подолгу молча сидела за своим столом, словно впав в ступор. Это был почти что сон, совсем как настоящий, в отличие от того мучительного состояния, которое она испытывала по ночам, не в силах заснуть. Это были минуты, когда все мысли отступали и окружающий мир переставал существовать настолько, насколько это возможно.

Обеспокоенные Маргарет Хэддоу и Сисли Корриган пытались, как могли, вывести Салли из этого непонятного транса. Сисли приносила ей на подпись письма, обращалась со всякими глупыми вопросами, а в тот день, когда Салли написала письмо мистеру Ганстону, Маргарет решила взять ее с собой пообедать, а заодно и поговорить.

Они пошли в закусочную на Уотлинг-стрит, где бывали и раньше. Практически полное отсутствие женщин отличало Сити от других районов Лондона. Можно было встать на самой оживленной улице, в час, когда там больше всего народа, и за десять минут не увидеть ни одной женщины – только мужчины. Поэтому Салли и Маргарет чувствовали себя иностранками; здесь было немало заведений, куда, поев однажды, они больше никогда не возвращались. Но это местечко было уютным, к тому же здесь вкусно готовили.

Маргарет заказала за обеих: запеченные бараньи отбивные с овощами. И когда еду принесли, она заставила Салли съесть ее порцию.

– В чем дело? – спросила Маргарет. – Я знаю, чем ты обеспокоена, но ведь ты тут ни при чем, правда? Ты здоровая, умная, у тебя есть деньги, талантливый партнер, дела идут хорошо, беспокоиться не о чем. Ешь отбивную. А цветная капуста на редкость вкусная. Обычно ее слишком долго варят, а здесь знают, когда вытащить из воды. Подливки?

Салли улыбнулась:

– Прости. Я зря позволяю себе расстраиваться по этому поводу. Но ни о чем другом думать не могу.

– Тогда подумай вот о чем. Сегодня приезжает эта паникерша, миссис Карпентер. Она скажет, что ее благоверный настаивает на золоте, что золото – всегда золото, что все деньги надо вкладывать в золотодобычу. У нее почти шесть тысяч фунтов, и она ведь еще застраховаться хочет… Что мы ей посоветуем? Куда ей инвестировать деньги?

Салли отпила немного воды.

– Мне нравятся акции железной дороги в Боливии. Хиксон их продвигает, причем довольно успешно.

– Я тут недавно читала о Хиксоне… или мне говорил мистер Бэттл…

Мистер Бэттл работал на нижнем этаже в их здании и был посредственным журналистом. Маргарет постучала кончиками пальцев по столу, пытаясь вспомнить.

– Ах да, мистер Бэттл показал мне статью в какой-то газете, не помню в какой, так вот в ней Хиксон подвергался яростным нападкам. Правда, мистер Бэттл сказал, что все это клевета, а уж он-то знает. Там было написано, что Хиксон владеет несколькими потогонными предприятиями под вымышленными именами; не знаю, есть ли доля истины в этих заявлениях, но это было похоже на попытку дискредитировать его, не имея веских улик. Я спрошу мистера Бэттла, может, у него сохранилась эта статья.

– А зачем он тебе ее показывал?

– Мы говорили о социализме. Это была социалистическая газета.

– О-о, – заинтересовалась Салли. – И что ты думаешь о Хиксоне?

Маргарет пожала плечами:

– Сложно сказать. Я понимаю, все это не очень хорошо, но…

– Думаешь, там написали правду? Что ж, может, Хиксон и не подходит миссис Карпентер. А как насчет химикатов? Немцы очень преуспели в этом деле…

Женщины обсудили денежные вложения миссис Карпентер, а затем состояние рынка в целом и результат, к которому приводит экономическая политика правительства. Обычно Салли любила болтать на такие темы, и мало-помалу ее глаза оживленно заблестели, а щеки приобрели естественный цвет.

Лечение Маргарет оказалось настолько успешным, что после отбивной Салли съела еще и пудинг. Потом они взглянули на часы и поспешили в Бенгал-Корт, боясь упустить миссис Карпентер.

В выходные Салли решила съездить в Оксфорд, воспользовавшись приглашением Розы. Она надеялась, что им с Харриет поездка пойдет на пользу. Девочка наверняка чувствует, что с мамой происходит неладное. Но по ней не скажешь, ведь Харриет веселая, жизнерадостная и не особенно задумывается о чем-либо; но она тоже начала просыпаться по ночам, и за последнюю неделю уже дважды ее простыня поутру оказывалась мокрой, хотя все думали, что Харриет уже вышла из того возраста.

Субботним утром они собрали сумки и с Сарой-Джейн пошли на станцию. Был свежий осенний день, и Салли вспомнила о том дне девять лет назад, когда они с Фредериком ехали в Оксфорд сообщить новости о его брате человеку, к которому она направлялась и сейчас. Кончилась та история смертью Мэтью Бедвелла от руки человека, которого позже застрелила Салли. Конечно, в данной ситуации, когда вокруг нее было столько адвокатов, вряд ли кому-нибудь придется применить насилие, но тем не менее она ехала по красивой Хай-стрит, осеннее солнце золотило здания, а у нее в сумке лежал револьвер с пятью патронами.

Они добрались до дома приходского священника как раз к обеду. Двоюродные брат и сестра Харриет – Мэтью и Мэй, которым было соответственно четыре и шесть лет, с радостными криками выбежали их встречать. Роза вовсю готовилась к городскому маскараду; в такие дни она могла снова хоть ненадолго стать актрисой и прийти в театр не в качестве зрителя.

Преподобный Николас, крепко сложенный мужчина, на веселом лице которого осталась пара шрамов, напоминавших о его боксерском прошлом, тепло поприветствовал Салли.

– Это какой-то бред! – тут же заявил он. – Роза рассказала мне твою историю. Этот тип определенно мошенник. Давай пообедаем, а