Твое... величество! - Галина Дмитриевна Гончарова Страница 21

Мужчины переглянулись.

- Эрра?

- Незаконная дочь, воспитывалась при отце, потом он умер, примерно через пару лет после ее ухода в обитель. С семьей она практически не общается, но помогает... иногда.

Виталис кивнул с пониманием. Бывает и такое... незаконные дети короля - одно. У них и перспективы, и титулы, и вообще, это - дети короля! А вот незаконные дети даже эрра...

Их особенно признавать не торопятся, разве уж род вообще без наследника останется. К примеру, есть эрр. У него нет законных сыновей, нет законных дочерей, вот тогда начинают рассматривать побочных. А так - или сын, или внук, или дочь и ее супруг, или кто-то из детей дочери... уж найдется, кому передать титул и земли.

Но незаконные дети их получают в последнюю очередь.

А все ж таки это дети. И родители по-разному относятся к своей крови. Кто-то признает их и воспитывает в своем доме, понимая, что свои люди - это ценный ресурс. И получаются из них хорошие управляющие, казначеи, воины - да много кто! И девочек воспитать тоже можно, и замуж их выдать правильно, чтобы привязать к семье нужного человека. Красивая, умная, образованная жена ценилась и будет цениться всегда, особенно если в придание за ней идет не только деньги, но и связи с хорошей семьей.

Но бывает всякое.

Вот и такое, к примеру. Когда девочка, допустим, умна и властолюбива, а выйдя замуж она не получит того, о чем мечталось. В высший свет не попадет, ко двору ее не пригласят, власти у нее не будет, над ней будет муж. Тогда - монастырь становится неплохим выходом.

Если есть знания, есть ум и характер, женщина может пробиться наверх, а это - власть. Над чужими жизнями, судьбами, да, и над своей судьбой тоже. Кто-то выбирает именно этот путь, как матушка Евгения, к примеру.

- Можно ли с ней договориться?

- договориться можно всегда, - кардинал думал о своем. Можно-то можно, но вот что попросят взамен? Если бы Евгения любила деньги, с ней было бы проще, но ей нужна была именно власть. И кто ее знает, чего она захочет?

Бабы!

- Из какой семьи она родом?

- Из Шадинов.

- Шадин... нет, не припомню.

- Некрупные эрры, из приграничья.

- Понятно. Что ж, я наведу справки.

- Я тоже напишу матушке Евгении, - согласился кардинал.

Мужчины отлично понимали друг друга.

Ее величество не должна вернуться из монастыря. Пока она была здесь, во дворце, под присмотром короля, ее нельзя было убить. Но если где-то в другом месте с королевой случится... несчастный случай потому несчастным и назван, что - не повезло. Какое уж тут счастье?

А вот такое.

Большое и личное. Для короля, для Дианы, для Эрсонов, для кардинала, для... да много для кого! И не дает до этого счастья дотянуться всего лишь одна тупая баба, которая даже детей живучих нарожать не смогла, с одной девчонкой осталась! Ну и чего ее жалеть?

Приговор Марии был вынесен, его осталось привести в исполнение.

***

- Шагрен! Шагрен погибнет в огне и воде!!!

Мужчина задыхался, бился на убогом ложе, и не будь оно подстилкой из соломы на полу, точно упал бы. Но куда уж падать ниже пола?

Рэн бросился к учителю, придавил его к полу, чтобы тот, выгибаясь, не повредил себе ничего...

- Учитель!!!

Не сразу, не за минуту пришел в себя старый монах. Может, часа за четыре-пять удалось привести его в чувство. А заговорить старик и вовсе смог только к вечеру, не слушалось сорванное от дикого крика горло.

Рэн не лез с вопросами, где он, и где Учитель? Но тот сам заговорил.

- Страшное я видел, мальчик мой. Страшное и безумное... Шагрен, наш Шагрен может погибнуть в огне и воде.

- К-как?

Учитель помолчал, сделал еще несколько глотков из чашки, и медленно заговорил.

- Я видел, как среди острова открылась громадная рваная рана. И сначала оттуда повалил огонь, он тек по острову, сжигая все на своем пути, потом достиг воды - и та вскипела. И никого живого не осталось на Шагрене. А остров наш раскололся и затонул.

Рэна холод пробрал.

Вот ведь... вроде и не мальчик уже, а такое услышать... жутко!

- Учитель...

- Это будет очень скоро. Не успеет еще яблоневый цвет осыпаться сединой на твои волосы.

Рэна затрясло.

- Н-но как же...

- Я стал молиться, что есть сил. Я кричал в видении, и Многоликий услышал меня. Он послал мне видение существа, которое может спасти наш остров.

- Существа, учитель?

- Единственный, кто может найти спасение - Дракон. Я видел громадного дракона, который пролетел над островом, и под его крылом успокоились и суша,. И море. И я видел людей, которые тянут из моря невод, полный рыбы. И счастливых детей на берегу. Сытых детей....

- Учитель, я...

- Послушай меня, Рэн. Я знаю, ты вскоре вернешься в столицу, к брату.

- Да, учитель.

Рэн Тори действительно приехал ненадолго.

- Никому и ничего не говори. Но выполняй любой приказ Императора так, словно от этого зависит больше, чем твоя жизнь! Словно от этого зависит весь Шагрен. Ты понял?

- Да, учитель.

- Вот и хорошо. Переночуй в монастыре сегодня, а завтра - уходи. Тебе пора, мальчик мой. И я буду молиться за тебя...

- Да, прадедушка...

Рэн поклонился старику.

Ну да.

Кому - старый монах, которому уж невесть сколько лет, а кому прадедушка по матери, родной и любимый. Так тоже бывает, приглянулась вельможе девчонка из горного селения, взял тот ее к себе, только долго в неволе не прожила она, сгорела, оставив сына... Шимо Тори его и признал, и в род ввел, как положено, и жену, видимо, правда любил. Рэна отпускал в горную деревню, с родней повидаться. Вот, и с прадедом в том числе.

- Дедушка, не надо ли мне рассказать...?

Спрашивал парень не просто так. Прадеда действительно считали 'озаренным Огнем Многоликого'. Случалось у него провидеть будущее... и коли опасность грозит всему острову...

- Молчи, Рэн. Не надо о таком говорить, и тебе не надо бы