Амарант - Мигель Аррива Страница 2

Часть 1. Тень

Трагедия

Данте проснулся от собственного крика.

Через окно, отбрасывая на потолок причудливые тени, проникал неяркий свет уличного фонаря. Занавески едва заметно колыхались. Кровать пребывала в жутком беспорядке – простыня смялась, тонкое одеяло и подушка валялись на полу.

Ветер задул сильнее и теперь раскачивал створку туда-сюда. В стекле Данте поймал свое отражение: нездоровой бледности лицо, темные волосы сосульками свисают на лоб, прикрывая настороженно смотрящие черные глаза. Их выражение не нравилось Данте, но избавиться от него не удавалось. Он понимал, что это лишь отголоски страшного прошлого, от которого никогда не скрыться. Пришлось с этим смириться, но взгляд так и не поменялся.

Несколько лет он ощущал себя загнанным в угол. Поначалу лез на рожон, пытаясь хоть как-то заглушить терзавшую его боль. Дрался со сверстниками, хулиганил, бродил ночами по улицам. Но того, кто оборвал бы страдания, так и не нашлось. Сам же Данте не мог освободиться, пока не избавится от кошмара, преследующего его долгое время.

Он должен знать, что произошло тогда.

Данте вздохнул и потер глаза тыльной стороной ладони.

Страшное видение стояло перед мысленным взором, как чудовищный слайд. Ночь за ночью он испытывал этот ужас, не дававший покоя. Входил в собственный дом и видел желтую ленту, перегораживающую вход в гостиную. Не послушавшись полицейского, проникал за нее.

И ночь за ночью видел трупы родителей.

Данте вернулся из школы поздно – сегодня были занятия по уголовному праву, которые он просто обожал. Кто знает, зачем в седьмом классе ввели такой странный дополнительный предмет, но из списка Данте выбрал именно его. С детства он зачитывался детективными историями и мечтал стать сыщиком, когда вырастет.

На лужайке перед домом хаотично расположились несколько полицейских машин. У почтового ящика стояла «скорая помощь», заехав одним колесом на тротуар. Мигалки были выключены, сирена молчала, суеты не наблюдалось. Данте почувствовал – случилось что-то страшное. Он вошел в дом, и никто его не остановил.

Внутри было полно полицейских. Одни что-то записывали, другие осматривали дом, третьи негромко переговаривались. Желтая лента с черной надписью резко выделялась на фоне голубых тонов прихожей. Она крест-накрест перегораживала вход в гостиную.

Дородный мужчина с шикарными усами заметил Данте и направился к нему. Полицейский мундир едва сходился на объемистом животе, казалось, чуть более глубокий вдох, и пуговицы посыплются на пол.

– Что тут случилось? – не дожидаясь приветствия, спросил Данте.

– Меня зовут Карлос Гонсалес. А ты – Данте. Ты ведь их сын, верно?

Данте кивнул.

– Тебе не стоит быть здесь. Есть какие-то родственники, к которым можешь поехать?

Данте отрицательно помотал головой. Позже он вспомнил о дяде, но тогда все мысли куда-то улетучились. Он не смог бы сложить два и два, настолько страшно ему стало. Живот сводило мучительными спазмами, в желудке вертелась глыба льда. Он согнулся бы от боли, но тело перестало слушаться.

– Ни теть, ни дядь, ни двоюродных сестер, ни бабушек с дедушками? – продолжал спрашивать полицейский.

Почему он интересуется родственниками? Что произошло? Куда подевались родители?

– Что тут случилось? – Данте сорвался на крик. – Где мама и папа?

Он решительно двинулся к желтому заграждению, но Карлос положил руку ему на плечо.

– Сынок, думаю, тебе не стоит туда заходить.

Данте вырвался и нырнул под ленту.

Минуту спустя он выскочил оттуда и, тяжело дыша, прислонился лбом к зеркалу в прихожей. Они были мертвы. Хватило одного взгляда, чтобы это понять. Кто-то проник в дом и убил их. Они мертвы. Мер…

– Нет! – заорал Данте, ударив кулаком по зеркалу. Вверх зазмеилась трещина. По костяшкам потекла кровь – он здорово рассадил руку. Но тогда это не имело значения. Его мир рухнул в одно страшное мгновение, и хуже всего было то, что Данте не знал, что же теперь делать.

И тут Данте увидел его.

Рядом с зеркалом, на одноногом столике, стояла старинная ваза из тонкого фарфора. Мать хранила ее как память о бабушке, но никогда не наливала туда воду – реликвия была слишком хрупкой, чтобы выдержать ее вес. И тем более Кармен никогда не ставила туда цветы.

Но в тот день там стоял цветок.

Ярко-розовые мелкие соцветия были собраны во множество пушистых колосков, которые тянулись к потолку, как пальцы поднятой вверх руки. Ромбовидные зеленые листья выбивались из горлышка и стрелами торчали в разные стороны.

– Откуда ты здесь? – прошептал Данте, протягивая руку.

Заметив в зеркале движение, он обернулся. Взгляд уперся в окно. Занавески были раздвинуты, и хотя было темно, Данте мог поклясться, что видит человека в черном костюме. Он просто стоял и смотрел в окно гостиной. Смотрел на то, что происходило внутри.

Данте вскрикнул. Черный человек повернулся к нему. Глаза блеснули в полумраке, как агаты, взгляд пронзил насквозь. Все длилось не дольше секунды, но это мгновение показалось мальчику вечностью. Данте не видел в темноте лица наблюдателя, но ему почудилась широкая ухмылка. Потом незнакомец метнулся в сторону и растворился в ночи.

– Что случилось, сынок? – Карлос подбежал к нему и присел рядом.

– Там… за окном… Там кто-то был!

Карлос сделал знак подчиненным и двое служителей закона выскочили за дверь. Данте всего трясло, взгляд незнакомца, лица которого он так и не разглядел, казалось, до сих пор забирался в душу.

– Ты можешь его описать?

– Он был в черном костюме. У него черные глаза. И все. Я больше ничего не видел! Ничего! – Данте сполз на пол и зарыдал в голос.

Данте тряхнул головой и отогнал воспоминания. Кто поверит тринадцатилетнему мальчишке, утверждающему, что нашел улику? Цветку тогда никто не придал особого значения, того человека за окном тоже приняли за плод его воображения. Было целых две зацепки, но никто ему не поверил.

Никого не нашли. Никого, кому можно было бы предъявить обвинение. Из всех родственников у Данте остался только дядя, но и он погиб на следующую ночь после убийства родителей – отравился какой-то химической дрянью, выуженной из-под ванны. Данте знал его не очень хорошо, и даже не предполагал, что могло толкнуть дядю на этот поступок. Он редко бывал в гостях у Кармен и Хоакина, и Данте был этому только рад. Ему не нравился взгляд дяди Альберта – настороженный, подозрительный, шныряющий по углам, как крыса. Иногда Данте казалось, что дядя завидует тому, что у них такая крепкая семья, ведь у него самого жена сбежала к