С мейсе Райкконен что-то не так - Анна Ледова Страница 14

Пусть «дракониха» сильно ослабела здоровьем в последние годы, даже ноги уже отказали, а сдавать позиции она не собиралась, держа двор в ежовых рукавицах. Прав был народ – порода у правящей династии Верле́ген действительно была крепкая. Её предшественник, дед Седжена, прожил сто пятнадцать лет, до последнего пребывая в ясном уме, а до него и сто двадцать лет жизни у прадедов были не редкостью. Так что её внезапная смерть в восемьдесят три действительно стала полной неожиданностью. Как простой народ рассчитывал ещё лет тридцать славить Седжена Пятого, так и Анна Леодия не собиралась отдавать никому своё сокровище столько же времени. А потому достойным преемником озаботиться не успела.

Ещё не успели завянуть цветы в её усыпальнице, а дворец уже превратился в арену для боёв без правил. Действующий король согласился выдержать три месяца траура, но по истечении срока быть и дальше ширмой отказался категорически. И вот кто сейчас займёт трон – вдруг стало большим и смертельно интересным вопросом… Законы о престолонаследии противоречили друг другу и чёткого ответа не давали.

А теперь ещё и плита Священного Разумения раскололось надвое, возвещая о том, что боги готовы передать своё откровение через провидицу…

– Альмата? Эта богами забытая дыра? – развеселился вероятно-наследный принц. – Сомневаюсь, чтобы кто-то из нашего дружного змеиного семейства мог там обосноваться. Разве что кого-то сослали в прошлом веке, да забыли помиловать. И ты полагаешь, заговор против меня готовится именно там?

– Не я, ваше высочество, – почтительно сказал неприметный человечек. – Это слова провидицы. Про заговор не было ни слова.

– Если какой-то благородный дьявол из Альматы намерен помешать мне взойти на престол после отречения дяди – это в любом случае заговор. Кстати, ты уверен, что старуха не ткнула в первое попавшееся место на карте? Говорят, она ложку-то до рта донести не могла, не расплескав содержимого.

– Королевская провидица ещё никогда не ошибалась, – тихо ответил другой человек: четвёртый советник Ра́змунд, убелённый сединами старец.

– Да, но и Откровений до сегодняшнего дня у неё было… всего одно. И то – сорок лет назад, – расхохотался принц. – Вот так выборка! Стопроцентное попадание!

– Она говорила чужим голосом, не раскрывая рта, так что думаю, транс был настоящий. Вместо неё вещали сами боги.

Вероятно-наследный принц только недоверчиво хмыкнул. Но посерьёзнел и спросил уже совсем другим тоном:

– Первый советник Траурен, полагаю, уже сделал из пророчества свои выводы? И наверняка сразу что-то предпринял?

Неприметный человечек в обтягивающем сером костюме бесшумно переместился ближе к принцу.

– Простите мне это своеволие, мой принц, но ваш покорный слуга проследил после и за первым советником Трауреном. Пусть и без вашего приказа. И если вам будет угодно покарать меня…

– Не будет, – оборвал его молодой человек. – Ты умеешь думать самостоятельно, а таких людей я ценю и карать за преданность не намерен. Лишь бы эта преданность распространялась только на одно лицо. Моё.

– Я служу вам не ради денег, ваше высочество, – тихо ответил соглядатай. – А потому нет такой суммы, которой мою преданность могли бы перекупить. Я обязан вам жизнью, мой принц. Мой долг перед вами – это долг совести.

– Я рад это слышать, – кивнул возможный наследник. – Пусть у меня мало соратников, зато каждый из вас – на вес золота.

– Благодарю, ваше высочество, – поклонился шпион. – Что же до первого советника Траурена, то его первый приказ был следующим…

Выслушав преданного слугу, молодой человек посерьёзнел, делая попутно пометки на бумаге.

– Значит, городок Альмата, – ещё раз задумчиво протянул принц, выслушав все донесения. – Вот только какие ещё заросли в Альмате? Там же степь одна, судя по карте… Что ж, я отправлю туда кое-кого. Если кто и сумеет разнюхать, что там такое назревает, что угрожает законному престолонаследнику и безопасности всей страны, так только он. И что там затевает первый советник Траурен под видом этого внезапного отбора. И другие наши недоброжелатели…

– Ты уверен, что можешь положиться на того человека, мой принц? – обеспокоенно спросил четвёртый советник Размунд, пестовавший его высочество с рождения и заменивший ему отца. – Всё же он обыч…

– На мою тень, на моего приятеля по детским играм? – с улыбкой переспросил его высочество. – На безродного воришку, которого я спас от ста ударов плетью и неминуемой смерти за его невинную шалость, когда нам обоим было по семь? На моего неразлучного друга, которому я дал новую жизнь, а сама покойная королева подарила новое – и не одно, включая собственное! – имя? Не сомневайтесь, наставник, этому человеку я доверяю полностью. Как самому себе, мой дорогой Размунд. Как самому себе…

Глава 8

Раз уж я решила остаться в заброшенном особняке со своенравной прислугой, то и порядки здесь завела новые. Несколько дней я, не жалея собственных рук, отмывала, оттирала и отстирывала. Сделала несколько перестановок. Прошлась по давно нежилым комнатам, обнаружила гнездо Генриетты. В компанию к дамочкам-сплетницам повесила портреты двух суровых стариков в пожелтевших от времени старинных жабо. Кажется, Китти и Либби приходились им внучками, так что вышло удачно. В гостиной отныне велись беседы исключительно на литературные и философские темы, а дамы, опасаясь гнева прародителей, помалкивали в кружевные платочки.

Море я выкопала землянку в саду и пообещала заказать могильную плиту со временем. Упокоится же когда-нибудь. Убоище расчувствовалась, тут же улеглась в землю и, если не была занята готовкой, то каждую свободную минуту теперь проводила там. Ну, хотя бы сад сама привела в порядок: а то ей корни сорняков мешали наслаждаться единением с почвой.

– Ну прямо настоящая хозяйка, – летал за мной, радуясь, Фрэнки. – Уночка, может, ты навсегда здесь останешься? Давненько этот дом такой крепкой руки не видел!

– Вот ещё, – бурчала я. – Не дом, а зверинец какой-то. Но немного поживу тут, так и быть.

– Дорогая Уна, – робко обратилась ко мне Либби, прежде спросив позволения говорить у дедушек. – А тот очаровательный юноша, может, ещё пожелает нас навестить? Бедный мальчик: столько горестей на него свалилось… Так рано повзрослеть в столь нежном возрасте…

– Только о юношах и думают, – печально покачал головой на картине один из старцев. – Боги, ну что за поколение… Думаю, сегодня стоит прочесть этим вертихвосткам лекцию о скромности и благочестии.

– Юноша навестить не пожелает, – зловредно ответила я. – Надеюсь, он так же скоропостижно состарился и уже мучительно сдох. А вы, уважаемые дедушки, и правда: займитесь воспитанием внучек, а то эта молодёжь действительно ни на что не годится.

Китти и Либби на портретах было под шестьдесят, но что эти десятилетия в