Осень Локи - Анна Евгеньевна Антонова Страница 10

– Номер-то у меня есть, – не стала запираться я. – Но я так не могу.

– Почему?

– Сначала надо получить его согласие. По правилам этикета нельзя давать чужие координаты третьим лицам без уведомления.

Торопов закатил глаза:

– Пипец ты душная!

– Я свои услуги не навязываю, – пожала плечами я.

– Ладно, – сдался он. – Получай свое согласие, раз по-другому никак. И иголки не забудь на случай, если Локтев упираться начнет, – мстительно добавил Пашка.

Я не нашлась, что ответить, а он неожиданно серьезно закончил:

– Только знай – я ведь все равно его найду, с твоей помощью или без. Просто так будет проще и быстрее. И выгоднее для вас обоих.

А вот это уже был интересный поворот.

– В каком смысле? – уточнила я.

– Давай номер Локтева – узнаешь, – многообещающе кивнул Пашка. – Но ты не пожалеешь. – И повторил: – Вы оба не пожалеете.

* * *

Локи жадно хватал ртом воздух. У него даже голова закружилась, настолько он отвык от свежего ветра, шелеста листвы, плеска воды. Впервые за долгое время он вышел из подземелья.

Нет, конечно, не сам – его вывели, и вовсе не на прогулку. Но он был благодарен богам, что суд проходил не во дворце Одина, а у священного источника Урд. Здесь, под ветвями ясеня Иггдрасиль, мирового древа, живут богини судьбы норны. Жаль, что его собственная судьба находится не в их руках…

– Локи! – громыхнул голос Одина.

– Брат мой, – тонко улыбнулся пленник, наблюдая, как темнеет лицо всеотца.

Да, когда-то они стали побратимами, дали клятву и сблизились, как кровные родственники. И эти неразрывные узы нельзя отменить никаким судом.

– Локи, ты знаешь, зачем мы собрались, – продолжал Один.

– Я хотел бы услышать от тебя, – не смутился тот.

Почему никто не хочет прямо говорить ему об этом?

– Ты обвиняешься в убийстве светлого бога весны Бальдра. И мы сошлись на честный суд.

– Кто же будет меня судить? – вопросил Локи, обводя насмешливым взглядом собравшихся ради него асов и ванов. – Справедливые боги, про которых нельзя вспомнить ничего предосудительного?

Он с мрачным удовлетворением отметил, как смятение наползло на лица его судей, только что горевшие праведным гневом. О да, Локи многое знал о каждом из присутствующих и не собирался этого скрывать.

– Ты, Идунн, – обратился он к богине вечной юности, хранительнице молодильных яблок, – более всех других жадна до ласк мужчин, и даже убийца брата побывал в твоих объятиях.

Идунн вспыхнула, ее красивое лицо исказилось, и он мстительно улыбнулся.

– Ты ведь просто шутишь, Локи? – попыталась вступиться за нее богиня плодородия.

– Не тебе выгораживать свою подружку, Гевьон, – парировал он. – Лучше расскажи, как один приятный юноша с помощью ценных даров завоевал твою любовь. И после этого все продолжают считать тебя девственницей?

Вздох, пронесшийся под сенью источника, был совсем неслышным, но чуткий Локи уловил его и усмехнулся. Он не знал, сколько еще ему позволят говорить, но и сказанного было вполне достаточно. Однако он не боялся ухудшить свое положение. Все уже решено, а показательное судилище необходимо Одину для устрашения остальных. И сокрытия истинного положения вещей, разумеется.

Один, конечно, вмешался – он не мог стерпеть таких оскорблений в адрес преданных ему богинь.

– Локи, ты, верно, начал сходить с ума от одиночества и заточения, – грозно проговорил всеотец. – Как ты смеешь обвинять богинь в выдуманных пороках?

– Они чисты и невинны, как и ты, брат мой? – Он упорно именовал Одина именно так, хотя вечно молодой и прекрасный Локи скорее выглядел его сыном или даже внуком. – Думаешь, мне не в чем тебя упрекнуть? Но во время наших совместных странствий случилось разное, и ты наверняка забыл рассказать об этом другим богам… И теперь остановишь меня, брат?

– Есть много способов заставить тебя замолчать, – грозно нахмурился всеотец.

– Не сомневаюсь, – согласился Локи. – В искусстве причинять боль тебе нет равных. Но как тогда ты заставишь меня признаться в том, чего я не совершал? Так пусть же все узнают, сколько раз выручал я тебя из различных передряг и насколько часто вершил ты несправедливый суд, отдавая победу в бою своим любимчикам.

– К чему вспоминать прошлые дела? – вмешалась в разговор Фригг, почтенная супруга Одина. – Мы собрались совсем не для этого…

– Отчего же? – перевел на нее взгляд Локи. – Почему бы не вспомнить, как ты сама изменила мужу с его собственными братьями, когда Один был в дальнем походе и тебе сообщили, что он погиб?

Не смутилась Фригг – ни тени не набежало на ее лицо.

– Жаль, здесь нет сына Бальдра, – величественно проговорила она. – Он бы не позволил тебе порочить мое имя.

– Здесь нет не только его сына, но и самого Бальдра, – зло заметил Локи. – Где же другие твои сыновья? Почему не встают на защиту своей добропорядочной матери?

– Как ты смеешь нападать на мудрую Фригг, которой ведомы все судьбы? – подала голос богиня любви.

– И твоя судьба, дорогая Фрейя? Ведомо ли мудрой Фригг, скольким ты дарила свою любовь, включая родного брата? Всем известно, что лишь половина павших воинов отправляется в Вальгаллу, а остальные – прямиком в твои покои… Или так принято у племени ванов, из которого вы происходите?

– Не тебе, хитрецу и обманщику, пришельцу из Йотунхейма, насмехаться над обычаями ванов, – бросился на защиту любимой дочери бог морей Ньерд.

– Мне известны ваши обычаи, ведь дети Фрейр и Фрейя у тебя родились от собственной сестры! – парировал Локи.

Сам он давно не обращал внимания на напоминания о его происхождении из рода инеистых великанов.

– Не смей порочить имя Фрейра, – вступил в перебранку однорукий бог войны.

– Где твоя рука, Тюр? – тут же откликнулся Локи. – Кажется, она осталась в пасти волка Фенрира?

– Это так, – с достоинством кивнул Тюр. – Но огромный волк закован в цепи и томится в неволе.

– Как и ты, Локи, – вмешался солнечный бог плодородия, брат Фрейи.

– Не ты ли надел на меня оковы и посадил в темницу, Фрейр? – не смутился тот. – Впрочем, куда тебе: ты даже не сумел сохранить свой меч, отдав его за дочь великана, к которой воспылал неистовой страстью. Не задавила ли она тебя ненароком на брачном ложе? Оставшись без меча, как ты будешь сражаться, когда наступит день Рагнарека и великаны пойдут войной на богов?

– Если великаны будут подобны тебе, то я легко с ними справлюсь, – парировал Фрейр. – Много вас таких в Йотунхейме, Локи?

– Таких больше нет, и тебе это прекрасно известно, – невозмутимо заявил тот. – Спроси у своей великанши!

Слуга Фрейра не выдержал