Черная Песнь - Энтони Райан Страница 9

полетел град стрел. Несчастный Шталхаст, все еще стоявший на ногах и пошатывавшийся, пытаясь выдернуть кинжал из ноги, получил в грудь сразу три стрелы, выпущенные, очевидно, с близкого расстояния, судя по тому, с какой легкостью стальные наконечники стрел пробивали броню и пластины. Отползая, Ваэлин услышал захлебывающийся предсмертный хрип воина. Крики эхом разносились по окутанному туманом берегу, изредка раздавался треск и свист выпущенной стрелы, но ни один не приблизился.

Это что-то другое, думал Ваэлин, проползая по берегу и морщась, когда песня продолжала звучать. Ее тон постоянно повышался и понижался: то сиплый, как шипение змеи, то пронзительный, как крик ястреба. С каждым разом его зрение темнело, а пульс учащался, сопровождаемый редко ощущаемым, но знакомым голодом. Впервые он ощутил его в Мартишском лесу много лет назад, когда его друг лежал при смерти, а Ваэлин бросился в погоню за убившим его лучником. Это была жажда крови, потребность убивать, рожденная этой песней. Другая песня, с растущей уверенностью понял он. Не моя песня. Не та песня, которую он оставил в Запределье, истекая кровью в Алльторе. Не та песня, по которой он с тех пор тосковал.

Он остановился, когда мелодия новой песни зазвучала вновь, но уже не так диссонансно, и в ощущениях, которые она вызывала, не было оттенка голода. Но все же в ней звучала какая-то кислая нотка, недовольный треск приветствия.

Копыто лошади пронеслось в нескольких дюймах от его головы, нетерпеливо притопывая. Ваэлин поднял голову и поморщился: фырканье Дерка обдало его лицо горячим паром. Жеребец наклонил голову и посмотрел на Ваэлина одним настойчивым глазом, тряхнув шеей, чтобы дать поводьям упасть.

"Да, - хмыкнул Ваэлин, потянувшись за поводьями, - я тоже рад снова тебя видеть".

Новый хор криков раздался, когда он вскочил в седло, а за ним последовал еще один залп стрел. Дерка понес его прочь, подстегивая галопом, чтобы поглотить туманом. Песня издала еще один пронзительный крик предупреждения за мгновение до того, как из тумана прямо на него выскочила верховая женщина Штальхаста, высокая женщина, вертящая над головой двулезвийный топор. Ваэлин крепче сжал поводья, намереваясь направить Дерка влево от всадницы, но у жеребца были свои соображения. Земля и растерзанная трава фонтаном посыпались в сторону, когда он остановился и с воем бросился на лошадь. Дерка обрушил копыто на голову лошади противника, отчего та вместе со своим всадником опрокинулась навзничь, раздался сильный треск раздробленных костей.

Ваэлин начал было подстегивать Дерку, но остановился, когда песня зазвучала снова: на этот раз не так громко, но как-то еще более болезненно. Ноты были суровыми и настойчивыми, казалось, они проникали в глубины его души, вызывая в памяти образы осады, всех солдат, которыми он командовал, умирающих от рук орды Темного клинка, и побелевшее, умоляющее лицо Ахм Лин в конце. Пожалуйста... мой подарок тебе... . .

Его зрение затуманилось, когда песня поднялась до оглушительной, почти агонизирующей высоты, превратив мир в красновато-серую дымку. Он осознавал, что держит руку на поводьях, что рукоять меча поворачивается к его ладони и сгибает руку, но не контролировал ничего из этого. Он не мог сказать, сколько времени прошло, прежде чем мелодия песни стихла, а зрение прояснилось - может, несколько секунд, а может, и час, - но когда это произошло, он увидел женщину из Штальхаста, привалившуюся к боку убитой лошади. Черты ее лица, побелевшие от потери крови и неминуемой смерти, были зеркальным отражением лица Ахм Лин. Она подняла глаза на Ваэлина и моргнула, а затем повернулась к струйке крови, пульсирующей из обрубка ее отрубленной руки, и наблюдала за уходом жизни скорее с восторженным восхищением, чем с ужасом.

Отведя взгляд, Ваэлин сунул меч в ножны на спине, пустил Дерку в галоп и снова скрылся в тумане. Крики и звон тетивы продолжали доноситься сквозь дымку, но вскоре стихли. Замедлив ход Дерки, Ваэлин огляделся по сторонам в поисках какого-нибудь ориентира, хоть какого-нибудь указания на то, где он может находиться. Туман поредел, и солнце выглянуло из него, открыв равнину, поросшую высокой травой и переходящую в холмы на юге. На севере возвышалась тусклая коническая громада Кешин-Кхо, а в нескольких сотнях шагов к западу виднелась безошибочно прямая линия канала. Единственным заметным прикрытием был густой лесной массив на востоке, и, зная, что преследование не заставит себя ждать, он повернул Дерку в его сторону и пустился в ровный галоп.

Пока он скакал, перед глазами все время стояло лицо умирающей женщины Штальхаста. Он забрал много жизней, но всегда, как он предпочитал думать, по необходимости. Если бы Шталхаст оказалась на месте, он мог бы ехать дальше. Убивать ее не было необходимости, и все же он это сделал. Из песни донеслось резкое рычание, в тоне которого прозвучал суровый упрек и новая мысль: Враг достоин только смерти.

Он крепко сжал поводья, заставив Дерку остановиться. Оглянувшись через плечо, Ваэлин вгляделся в туманную траву и услышал слабые, но все усиливающиеся крики своих преследователей. Они убили Ахма Лина, думал он, а мелодия песни становилась все мелодичнее, почти соблазнительной в своих обещаниях. Они убили Шо Цая и многих других, и все они служили ложному богу. А у меня снова есть песня крови. Неужели так трудно убить их всех? Не будет ли это оскорблением памяти Ахма Лина, если я этого не сделаю? В конце концов, он сделал мне подарок.

Дерка издала громкое раздраженное ворчание, прорвавшись сквозь нарастающий голод Ваэлина и вызвав еще одно рычание песни. Ваэлин стиснул зубы и решительно перевел взгляд на восток, еще раз подгоняя жеребца. Нет, решил он, пока голодная мелодия продолжала звучать в его голове, не давая ответить на ее призыв. Это не песня крови. Кровь - основа жизни. Это песня смерти. Черная песня.

К тому времени как они добрались до деревьев, песня превратилась в угрюмое бормотание, а боль в голове утихла до тупой пульсации. Он остановил Дерку в нескольких ярдах от них, сел на землю и присел с закрытыми глазами, чтобы оценить звуки и запахи леса. Земля влажная от недавнего дождя, - заключил он, ощупывая пальцами землю. Птичьи крики приглушены... Лесной дым, доносящийся с юга. В этом лесу были люди.

Лес был густым, а ветви - низкими, и Дерку пришлось вести сквозь деревья, держа курс на восток, чтобы избежать того, что лежало южнее. Он намеревался дойти до дальнего конца этого леса, прежде чем отправиться на поиски канала - задача несложная, а следование на юг неизбежно приведет его обратно