Голубая Луна — Возвращение - Саймон Грин Страница 83

class="p1">— Да! Изумительно, что вы это знаете! В наши дни мало кто помнит эти имена. Многие старые песни и истории были ужасно выбелены, вычищены и стерилизованы для ушей современных слушателей. Не надо ничего, что могло бы расстроить людей… Идиоты! История должна расстраивать, чтобы не повториться! Но меня никто не слушает. Он почти с симпатией смотрел на пустое пространство.

— Теперь, конечно, всё исчезло. Утрачено или уничтожено в последние дни Войны Демонов. Мы до сих пор получаем сообщения об их появлении, то тут, то там… но это всегда оказывается ложной тревогой. Впрочем, это и к лучшему. Но у нас всё ещё есть несколько очень полезных предметов — ужасно мощных и весьма нервирующих, если подумать, что они могут сделать в чужих руках. Или даже в правильных… Я полагаю, Парламенту следует сообщить, что они всё ещё в наших руках. Я почти уверен, что найду время рассказать им. Однажды. Когда им нужно будет знать.

Они пошли дальше, Бертрам с удовольствием показывал топоры массового поражения, копья, которые могли пролететь несколько миль и поразить одну цель из сотен, и даже набор стрел, которые должны были пронзать Время и поражать врага в прошлом или будущем. И тут он внезапно остановился, и Сэр Джаспер остановился вместе с ним. Бертрам Петтидью вздохнул.

— Разве есть что-то печальнее, чем Оружейная Палата, в забвении?

— Но сейчас царит мир, не так ли? — туманно сказал призрак.

— O! Конечно! — воскликнул Бертрам. — Но я скучаю по настоящей войне. По-настоящему достойные поступки совершаются только во время войны.

— Война грядёт, — сказал Сэр Джаспер с тихой, спокойной уверенностью, заставившей оружейника пристально посмотреть на него. Сэр Джаспер пожал плечами. — Я, кажется, чувствую это. А я редко ошибаюсь в таких вещах.

— Кто вы такой? — спросил Бертрам, глядя на него сквозь огромные очки.

— Я Сэр Джаспер. Как мне кажется. Знаете, это весьма раскрепощает… не знать точно, кто ты есть и кем был… Это снимает напряжение. Но… всё чаще мне кажется, что я совершил что-то недостойное, пока был жив. И поэтому я всё ещё здесь. И я знаю, что бывал здесь раньше, в этой Оружейной Палате. Я взял большой меч и отправился сражаться за свою страну. Но с кем я сражался и за что? За какого Короля? И почему у меня такое ужасное, непреодолимое чувство… что моё возвращение в Лесной Замок неслучайно?

Бертрам Петтидью терпеливо ждал, но Сэру Джасперу больше нечего было сказать. Через некоторое время призрак неопределённо кивнул Оружейнику, и они вдвоем вышли из Оружейной Палаты. На полу лежал небольшой слой пыли, и Бертрам не мог не заметить, что шаги оставляет только он один. Наконец они оказались у закрытых главных дверей. Сэр Джаспер вгляделся во мрак.

— Как ты можешь находиться здесь, Оружейник? Здесь полно призраков.

— Они меня не беспокоят, — любезно ответил Бертрам.

* * *

В Большом Зале банкет набирал обороты. Еда прибывала, напитки текли рекой, а гул счастливых разговоров уже давно заглушил оркестр, который сдался и теперь сидел, передавая друг другу самокрутки. Казалось бы, всё шло хорошо.

Наконец-то принесли десерты — сказочные творения, в которых шоколада и крема было больше, чем могло бы спокойно выдержать даже самое стойкое пищеварение, и мужчины и женщины, которые ещё минуту назад говорили, что не смогут больше съесть ни кусочка, смотрели на то, что только что оказалось у них на тарелках, и говорили: О… это сильнее меня. Кто-то передал оркестру целую корзину напитков, а также пожелания, и они бодро заиграли, ряд буйных старинных народных песен, поражающих своей грубостью. Ричард знал слова некоторых из них и очень надеялся, что Кэтрин их не знает.

Через два стола от главного, в десятке футов от места, где сидели Король и его гости, вдруг поднялась дама. Люди зааплодировали ей, решив, что она собирается произнести тост. Она смотрела вокруг себя выпученными глазами, отчаянно пыталась что-то сказать, а потом повалилась вперёд на стол и осталась лежать без движения. Сначала соседи просто глазели на неё или отпускали громкие замечания по поводу мелкой аристократии, не умеющей обращаться с напитками. Но потом кто-то наклонился вперёд, чтобы посмотреть поближе, и отшатнулся, крича: — Она мертва! Она мертва!

Весь зал погрузился в молчание. Принц Ричард тут же поднялся на ноги и стал раздавать приказы, так как Король был явно в недоумении. Ричард приказал гвардейцам обнажить мечи и окружить стол с мёртвой дамой, чтобы никто не потревожил тело, и послал ещё гвардейцев перекрыть входные двери.

Гости поднимались на ноги по всему залу и явно собирались уходить, пока охранники Ричарда не дали понять, что это невозможно. А если потребуется, то остановят и силой оружия. Лорды и Леди гневно смотрели на Ричарда, и он отвечал им тем же, пока они не утихли. Он быстро переговорил с Сенешалем, давая понять, что тот не должен покидать Короля, а затем Ричард спустился вниз, чтобы взглянуть на тело.

Воин в Маске с мечом в руке стоял рядом с потрясённой Принцессой Екатериной. Мёртвая женщина его не волновала, он выполнял свой долг. Леди Гертруда быстро пересела к Екатерине, на освободившееся место Ричарда и крепко сжала руку Принцессы в своей.

Сенешаль вызвал доктора, которого он держал поблизости, на случай, если Королю Руфусу станет хуже, чем обычно, и ему понадобится что-то, что заставит его замолчать. Доктор Штейн незамедлительно подошёл к Принцу. Невысокий и немного суетливый человек, он совершенно спокойно и профессионально осмотрел труп, а затем пристально посмотрел на Ричарда.

— Несомненно, яд, Ваше Высочество. Посиневшие губы, покрасневшее лицо, несколько других безошибочных признаков. А как..?

Все остальные, кто сидел за столом с мёртвой Леди, тут же вскочили на ноги и вцепились друг в друга, громко требуя чтобы они могли выйти из-за стола.

Ричард отослал их с доктором Штейном, тихо приказав на всякий случай организовать всем purge… Король уже был на ногах жалобно требуя объяснить, что происходит, а Сенешаль делал всё возможное, чтобы успокоить его, но в конце концов ему пришлось рассказать Королю о том, что произошло.

— Это Леди Мелани Дрейсон, Сир. Похоже, её отравили.

Король Руфус несколько раз неопределённо кивнул, а затем вскинул голову, его губы сжались, а глаза стали ясными.

— Слишком второстепенный род, чтобы стать истинной целью, Сенешаль. Так кому же на самом деле предназначался яд? Хм? Должно быть, Принцессе.

— Яд? — пронзительно заголосила Леди Гертруда, вскакивая на ноги и панически озираясь по сторонам. — Кто-то пытался отравить мою малышку? Вот оно что! Кэтрин,