Академия Слов - Сенни Роверро Страница 8

Выходила из аудитории я в каком-то странном, словно подвешенном состоянии. Азарт схлынул, восторг тоже, как и напряжение, и осталось какое-то странное чувство пустоты и эйфории. Как в самом начале, когда сила только начала пробуждаться и пьянящее чувство удовлетворения и тихого счастья вызывала любая успешная попытка применения слов в своих целях – чувство, знакомое каждому слововязу. Да и, наверное, любому пробуждённому – у них ведь пробуждение тоже с чего-то начиналось, наверняка первые результаты вызывали у большинства те же чувства.

– Ну ты даё-ош, подруга! – протянула Таня почти восторженно. – Я, конечно, всегда верила в твои способности, но обыграть самого Кирова, даже не применив личной силы, «чистыми» словами... Это было мощно!

«Да, это было мощно,» – как-то механически мысленно согласилась с ней я, всё ещё не в силах поверить в то, что умудрилась сотворить.

В коридоре уже разгорался спор между какой-то слововязкой и тем цифровиком, которому я помогла с тестом. Уж не знаю, кто эту дискуссию из них двоих спровоцировал, но тема была древней как само пробуждение: «Кто умнее?». Спорили явно к общему удовольствию, вон каким азартом горели глаза.

– Логическое мышление – один из основных показателей умственного развития, а у вас логики совсем нет, значит, вы априори не можете быть умнее нас, – заявил цифровик и тряхнул длинными светло-каштановыми волосами.

Обычно я стараюсь не ввязываться в чужие споры – по личным причинам. Однако это заявление цифровика почему-то меня очень позабавило. И потому я, не сдержавшись, подошла, посмотрела в зелёные глаза парня и с лёгкой насмешкой произнесла:

– Если ты такой умный... Ответь на один вопрос: «Что опаснее: Свет или Тьма».

Это была одна из тех лёгких загадок, что слововязы решают ещё в начале первого курса, а потом они переходят в разряд шуток друг над теми же первокурсниками или друг над другом.

На пару секунд цифровик «завис», а потом уверенно заявил:

– Это чушь. Тьма и свет равны по силе, значит, и то и другое опасно в равной степени.

– Переделай её вопрос так, чтобы ответ стал очевиден, – мило улыбнулась Таня, мы синхронно хихикнули, манерно прикрыв рты кончиками пальцев, и спокойно пошли дальше.

Глава 3. Как разоблачить тёмного

Выйдя из Академии после занятий, устало подумала о том, что, возможно, пробуждённые и правы, называя подобных мне проклятыми. Потому что если мне может не повезти, то в большинстве случаев мне не повезёт. Вот и сейчас на улице лил даже не просто дождь, а полноценный ливень, а я забыла зонт.

Большая часть наших студентов жили в общежитии, которое располагалось в западном крыле основного здания, и потому в плане того, чтобы добраться до места жительства, погодные условия их не волновали. Однако мне от родителей, погибших, если верить бумагам, когда мне было всего полтора года, на улице Некрасова досталась по наследству двукомнатная квартира. Государство, конечно, пыталось в своё время присвоить эту квартиру себе, но Министерство Пробуждённых – мои родители были знаменитыми слововязом и рунницей, так что они должны были вступиться – где мой дядя был членом Совета, не позволили этого сделать. Удочерить меня дяде Киру в своё время, увы, не позволили, вот он и делал для меня всё, что мог. И после приюта я предпочитала жить там, где родилась – пробуждённые не редко придают таким вещам значение на уровне чувств.

Тем более что от дома до Академии было всего пятьдесят минут ходьбы пешком. Но сегодня мой своеобразный каприз сыграл против меня. Заглянув в бумажник, поняла, что если потрачусь на метро, то либо лишусь возможности закупиться хоть каким-то количеством продуктов, либо не смогу оплатить счета за квартиру. Я, конечно, подрабатывала редактором и кое-что получала со своих собственных книг, но, увы, этого едва хватало на жизнь – никто не платит студентам много. И восемьдесят, или сколько там нынче стоят жетоны, рублей для меня, порой, становились серьёзной суммой. Особенно когда очередной заказ на редактуру подходит к концу, но его ещё не оплатили, а деньги с прошлого почти закончились. Можно было, конечно, попросить денег у богатого дяди, который и сам не раз предлагал мне финансовую помощь на постоянной основе, но к этому способу – попросить денег вообще у кого-либо – я прибегала очень редко и каждый раз чувствовала себя навязчивой попрошайкой, не способной самостоятельно справиться с трудностями. Хотя дядя никогда даже не намекал на то, что я что-то должна ему за помощь, наоборот, радовался, когда мог чем-то облегчить моё существование. Но... я не могла себя пересилить. А потому перед подобным выбором стояла не редко.

И так... Вымокнуть, остаться без хлеба или лишиться средств на оплату счетов и быть вынужденной обратиться к дяде? Эх, ладно, потом заговорю себя от простуды. Сунув в уши наушники и наугад включила какую-то песню. Натянула капюшон куртки и, опустив голову, вышла из-под крытой площадки на выходе, сбегая по мелким мраморным ступенькам.

Когда рядом со мной у тротуара остановилась красивая вишнёвого цвета машина, на вид какой-то дорогой марки, я не обратила внимания. Мало ли что там пришло в голову водителю, что он остановился. Возможно, это вообще не связано со мной. Не хотелось бы попадать в неловкую ситуацию. Однако когда меня окликнули каким-то смутно знакомым голосом, пришлось остановиться. Обернувшись и подняв голову, из-за чего стекающие с моего капюшона струи воды залили мне лицо, я увидела выглядывающего из машины с прямо таки неприлично бодрой улыбкой Кирова.

– Солнцева! – повторил он и махнул рукой, подзывая.

Мысленно выругавшись я, уже вымокшая до нитки и изрядно продрогшая, мечтая в этот момент лишь поскорее оказаться дома, чему мой кумир сейчас сильно мешал, невольно обняла себя руками и подошла.

– Что-то случилось? – поинтересовалась, невольно шмыгнув носом.

Наверное, на фоне него, выглядевшего как модель с обложки – разве что тёмные волосы длиннее принятого у мужчин – я сейчас казалась более чем жалкой.

– Нет, не случилось, – покачал головой Киров. – Просто увидел вас, идущую пешком под таким ливнем, и решил, как это иногда называют, «поиграть в благодетеля». Меня порою тянет на то, что у людей именуется добрыми делами. Садитесь, подвезу.

«На то, что у людей именуется добрыми делами...» – ме́льком зацепился мозг за необычную форму