Ящик Пандоры - Карл Эшмор Страница 8

Дядя Перси плакал.

У Бекки закружилась голова. Она не знала, как поступить. Ей не хотелось рушить такой личный момент, но и сделать вид, что она ничего не заметила, и уйти в свою комнату тоже не могла. Хотелось утешить дядю Перси и выяснить, в чём дело: сделать всё то, что, как она знала, сделал бы он на её месте.

Дядя Перси вытер глаза.

– Ну и дела. Я, должно быть, ужасно выгляжу.

Бекки пододвинула стул и села.

– Что случилось, дядя Перси? Это как-то связано с фотографией, которую ты прячешь?

Дядя Перси коротко усмехнулся, вытащил фотографию из-под одеяла и передал Бекки.

– От тебя ничего не утаишь, да?

Бекки опустила взгляд и увидела привлекательную молодую женщину в сиреневом платье до щиколоток, с длинными каштановыми волосами, вьющимися и растрёпанными. Её голубые глаза сияли, как сапфиры.

– Кто она?

– Её зовут Стефани Кэллоуэй.

– Она очень красивая.

– Да, была. Боюсь, её давно уже нет.

– Мне очень жаль.

Дядя Перси осушил свой бокал.

– Да, это было весьма печально, – он посмотрел на фотографию. – Она обладала редким даром – всё, чего она касалась, становилось ещё прекраснее.

– Как вы познакомились? – спросила Бекки.

– Мы вместе учились в Оксфорде. Она вместе с Бернардом Престоном и Эмерсоном Дрейком являлась членом общества путешественников во времени, о котором я вам рассказывал в Ущелье Мамонтов.

Бекки мысленно вернулась в прошлое.

– «Выдры».

– Верно. Так или иначе, она в некотором роде влюбилась в меня, хотя тогда я этого не понимал. Был слишком поглощён путешествиями во времени, чтобы это заметить, – дядя Перси невесело усмехнулся. – Кроме того, мне всегда казалось, что в её вкусе кто-то вроде Эмерсона. Он был таким уверенным в себе, и, хочешь верь, хочешь нет – в то время считался красавцем. К тому же он, казалось, и сам увлекся ей, – в его тоне послышалась горечь. – Мне трудно говорить о них двоих в одном предложении. Стефани была поистине совершенна во всём, а Эмерсон… ну, он являлся полной её противоположностью и верил во всё то, во что она не верила и против чего выступала. Само олицетворение зла… Тем не менее после университета мы стали проводить всё больше времени вместе. Она оставалась в Бауэн-холле, иногда жила здесь неделями. Именно тогда я понял, что по уши в неё влюбился. И, как ни странно, она чувствовала то же самое. Никогда не был таким счастливым. В итоге решил сделать ей предложение. Догадаешься, где я хотел это сделать?

– В Ущелье Мамонтов? – улыбнулась Бекки.

– Верно. В общем, она отказала мне, а потом рассказала о своей болезни. Я был зол и сбит с толку. Врачи говорили, что ей осталось жить всего несколько месяцев, – голос дяди Перси дрогнул. – Я не мог поверить своим ушам. После этого слетел с катушек и даже попытался сделать то, чего, как я говорил, никогда не сделаю.

– Что именно?

Выражение лица дяди Перси изменилось. Бекки не могла сказать, выражало оно раскаяние или сожаление.

– Пытался построить машину времени, которая перенесла бы меня в будущее, – сказал он. – Посвятил этому всё своё время и силы. Я был одержим. Мне казалось, смогу изучить будущие медицинские достижения и спасти Стефани. Меня не волновали потенциально катастрофические последствия моих действий. В любом случае, я был близок к достижению своей цели, но как раз в тот момент, когда я почти совершил то, что казалось мне научным прорывом, прекратил свои эксперименты и уничтожил все свои исследования.

– Почему?

– Она попросила меня об этом, – просто ответил дядя Перси. – Сказала, что если пришло её время, то так тому и быть. Она приняла свою смерть, – он прерывисто вздохнул. – Поэтому мне тоже пришлось это сделать, хоть и с большой неохотой. Я по-прежнему хотел на ней жениться, но она попросила меня подождать. Сказала, если однажды найду кого-нибудь другого и захочу вступить в брак, то пусть это будет моя первая свадьба.

Бекки с трудом сдерживала слёзы.

– Мне так жаль.

– Всё в порядке, дорогая. Важно, чтобы ты понимала, почему Мария так отреагировала. Видишь ли, вчера была годовщина смерти Стефани. Каждый год в этот день я возвращаюсь в Ущелье Мамонтов, провести с ней время. Думаю, Мария решила, что уже не вернусь назад…

В комнате воцарилась тишина.

Бекки медленно наклонилась и обхватила лицо дяди ладонями.

– Я верю, ты всегда будешь возвращаться, – она нежно поцеловала его в щёку, встала и молча ушла.

Свой телефон она так и не забрала.

6

Дикий, необузданный Уэстбрук

Бекки несколько часов ворочалась с боку на бок, прежде чем заснула беспокойным сном. Было почти девять, когда у неё над ухом раздался оглушительный крик, за которым последовало знакомое хихиканье. Она подскочила и увидела, как Джо выбегает из комнаты с недовольной Дейдрой в руках. Зарычав, Бекки вылезла из постели и приняла самый холодный душ, какой только могла вынести. Минут через десять она уже зашла на кухню. Там за столом её ожидали дядя Перси, Джейкоб, Джо и Уилл.

– Доброе утро, – сказал дядя Перси.

– Доброе, – пробурчала в ответ Бекки.

Мария отошла от плиты. В руках, затянутых в перчатки, она несла тарелку со шкварчащими сосисками.

– Присаживайтесь, пожалуйста, мисс Бекки, Мария будет кормить вас до тех пор, пока вы не станете размером с моржа.

Бекки выдвинула стул, специально ударив Джо ножкой в отместку за его предыдущую выходку, прежде чем сесть за стол.

– Ауч! – вскрикнул он.

– Прости, – пробормотала Бекки.

С этого момента завтрак стал значительно приятнее.

Дядя Перси, к большому облегчению Бекки, вёл себя так, словно ночного разговора не было: он объяснял Уиллу нечто под названием «Принцип неопределённости Гейзенберга[4]». Уилл в свою очередь выглядел таким скучающим, будто мог съесть собственное лицо. Зато Мария светилась от счастья как никогда: она носилась по кухне вприпрыжку и выкрикивала Джейкобу приказы, раз за разом наполняя опустевшие тарелки едой. Милли и Сабиан с жадностью набросились на огромную порцию свиных отбивных, а Джо ел с таким аппетитом, что Бекки показалось, он вот-вот покончит с едой и примется за тарелки.

– Мы сегодня отправимся в путешествие, дядя Перси? – спросил Джо, жуя сосиску.

– Боюсь, нет, Джо. Сегодня мне нужно закончить кое-какую важную работу в моей лаборатории. Однако завтра, думаю, мы обязательно где-нибудь побываем. Куда и в какой временной отрезок вы