Молот Пограничья. Книга II - Валерий Пылаев Страница 7

Горчаков наверняка сработал бы лучше, но мое тело с лихвой компенсировало недостаток веса запредельной для обычного человека скоростью. Локоть отозвался сердитой болью, однако двери пришлось куда хуже: ветхая конструкция не просто сорвалась с петель, а буквально разлетелась на части, и я ворвался внутрь, швырнув перед собой ворох щепок и обмякшее тело вольника с арбалетом в руках.

Несмотря на изрядные размеры дома, в сенях оказалось неожиданно тесно. И темно — так, что я на мгновение почти ослеп. И скорее почувствовал, чем увидел мелькнувший впереди силуэт. Вольник поднял револьвер и щелкнул курком, но выстрелить уже не успел: клинок Разлучника сверкнул в полумраке, срезая руку по локоть. Второй удар оборвал протяжный вопль, и я переступил через рассеченное до середины груди тело и бросился вперед, ко внутренней двери.

В доме меня поджидали сразу двое. Они налетели одновременно, сжимая в руках оружие, но не сделали и пары шагов. Я взмахнул свободной рукой, и от пальцев во все стороны хлестнуло пламя. Вольники хором завопили и свалились на пол, а огненная дуга прошла по комнате дальше, разбрасывая утварь и оставляя на покрытой известкой печи черный след.

Наверняка это заклинание тоже как-то называлось, но сейчас я сработал по наитию — просто освободил рвущуюся наружу мощь первородного пламени. Судя по шуму за спиной, Горчаков с Еленой тоже добрались до дома и теперь разбирались с теми, кто засел на веранде. Я же снова поспешил вперед — туда, где из-за громадины печи уже доносилась ругань, треск дерева и визги. Женщина кричала, призывая на помощь меня, Праматерь или хоть кого-нибудь…

Поздно.

— Стой там! — прорычал бородатый здоровяк в камуфляже, вжимая ей в висок дуло револьвера.

Я узнал голос — тот самый, который легкомысленно послал князей по известному адресу. Главарь вольников явно не блистал умом, и все же соображал получше своих покойных товарищей. Пока они безуспешно пытались остановить наделенного силой Огня Одаренного, бородач все-таки успел выбить дверь в комнату. На его щеке красовались три алые полоски — мать защищала детей, сражаясь, как дикая кошка. Она весила чуть ли не вдвое меньше своего врага, но до сих пор продолжала отбиваться — и все же силы оказались неравны.

— Отойди назад! — Бородач свободной рукой сжал горло женщины и попятился к полуоткрытой двери, ведущей на задний двор. — И брось железку — или я ей голову снесу!

Револьвер выглядел настолько ржавым и ветхим, будто полгода провалялся в Тайге. Зато калибр у него был такой, что череп несчастной хозяйки… Нет, об этом не хотелось даже думать. Владей я местной магией чуть лучше — пожалуй, рискнул бы, но первородное пламя лишь беспомощно гудело внутри.

Я выругался сквозь зубы.

Никогда не умел работать точечно. Сила, которой меня наделил Отец, была слишком велика, чтобы орудовать ей осторожно, как скальпелем хирурга. Сейчас, когда Основа разошлась на полную мощность, готовая в одно мгновение выдать весь доступный мне запас маны, я без труда превратил бы в пепел и вольника, и стену, и еще метров двадцать леса за хутором.

Но на пути магии стояла заложница — бородач съежился, прячась за невысокой округлой фигурой. Она была лишь препятствием перед целью, однако я почему-то никак не мог перестать разглядывать простенькое старое платье и светлые с проседью волосы — платок хозяйка, похоже, потеряла в схватке.

На ее щеке уже расплылся здоровенный синяк, бровь кровила — явно ударили кулаком или рукоятью револьвера. Я понятия не имел, куда подевался отец семейства, но мать защищалась, как положено северянке — до самого конца. И даже сейчас глаза цвета льда смотрели на меня без страха.

— Бейте, ваше сиятельство, — одними губами прошептала она. — Ничего. Бейте, чтобы этой собаке…

— А ну замолкни, тварь! — рявкнул бородач.

И стиснул горло хозяйки так, что внутри что-то тихо хрустнуло. Но вместо того, чтобы закрыть глаза и обмякнуть, она вдруг вывернулась и, оттолкнув сжимавшую револьвер руку, впилась зубами в запястье. Бородач выругался, нажал на спуск, и пуля со звоном разнесла чудом уцелевший горшок на столе.

Курок снова щелкнул, проворачивая барабан. Это вряд ли заняло больше секунды, но ее мне оказалось достаточно. Прыжок — и мои пальцы обхватили ржавое железо, выворачивая и ломая кисть. Револьвер с грохотом улетел куда-то в угол, хозяйка выскользнула из-под обмякшей руки, и теперь ничто больше не мешало ударить в полную сил, разом выплескивая всю бурлящую внутри ярость. Бородач неуклюже согнулся, пытаясь дотянуться до торчащей из-под голенища сапога рукояти ножа, но я снова оказался быстрее.

На этот раз меч не понадобился: мой ботинок с размаху врезался в грудь, ломая ребра. С такой силой, что тело вольника с грохотом снесло с петель дверь, вылетело во двор и, перевернувшись в воздухе, мешком повисло на ограде.

— Поделом, — выдохнул за моей спиной усталый голос Горчакова. — Собаке — собачья смерть.

Больше сражаться было не с кем, но Основа до сих пор кипела внутри. Мои чувства обострились до предела, и я сумел разглядеть, как в десятке шагов за оградой шевельнулись ветки елей, и мелькнул чей-то округлый силуэт.

— Еще один!

Я одним прыжком вылетел на задний двор и помчался к ограде. Но меня каким-то чудом опередила Елена: выскочила откуда-то сбоку и тоже бросилась к подлеску, на ходу доставая из-за спины лук. И только у самого края поляны остановилась прицеливаясь. Натужно скрипнула тетива, и стрела уже готова была сорваться в короткий полет, когда я заметил среди темной зелени белое пятно.

— Стой!

Я едва успел перехватить руку Елены.

— Что ты делаешь⁈ — прошипела она, снова поднимая лук. — Уйдет ведь!

— Не уйдет, — усмехнулся я. — Сейчас поймаем, не торопись.

Перемещаться неслышно беглец явно не умел — топал и пыхтел так, будто вместо него через подлесок пробиралось целое стадо сердитых таежных кабанов. Елена наверняка бы сумела выстрелить и на звук, но в этом уже не было нужды.

— Давай, — прошептал я себе под нос. — Взять, Вулкан. Взять!

Где-то в паре десятков шагов впереди отчетливо полыхнуло магией. Огненный силуэт зажегся среди елей, помчался наперерез беглецу, с