Первый пользователь. Книга 14 - Артем Сластин Страница 6

— Тут тоже не факт. — Парировал я. — Есть куча народу, способности которых позволяют выживать даже при таких повреждениях, или и вовсе, не допускать их. Того же президента этим не взять — уже пробовали, насколько я знаю. Не знаю, до какого уровня он развил свой инвентарь, но зона контроля, в которой он царь и бог, у него просто ошеломительная. Его, насколько я знаю, только силовые щиты останавливают, и то ненадолго, пока не перегрузит.

— Это тоже не панацея. Лазерный луч, молния, контроль температуры. — Начал он перечислять мои навыки.

— Так, стоп… Мне не нравится, куда ты клонишь. — Остановил я парня. — Я даже в теории не собираюсь драться с ним.

— Да я и не говорил ничего такого. Просто перечислял в теории то, что способно пересилить телекинез. Универсальной защиты не существует — против всего можно найти ключ. Даже против бессмертия и регенерации. — Намекнул он на британца.

По своим каналам мы уже узнали, что миссия захвата провалилась. Вроде всё так хорошо шло. И группу подобрали идеальную: сильные, быстрые бойцы, специализирующиеся на заморозке. Но вот чего люди Томилина не предусмотрели, это того, что чокнутый Чарльз имплантирует себе в голову бомбу, способную разнести на атомы целую космическую станцию. Хотя как раз с его способностями это несложно — забрал с собой на тот свет врагов, а потом спокойно восстановился. Причём этот ублюдок очень хитро поступил — на каждой станции оставил по частице своего тела и при необходимости мог быстро появиться там, пусть и чертовски противоестественным способом — через самоубийство.

— Идея с заморозкой была правильной, надо было просто чуть жёстче действовать. — Продолжил он говорить. — Не только обездвижить руки и ноги, но и проделать то же самое с его головой. У него, судя по всему, зашкаливающая выносливость и пара килограммов льда в глотке его не убьёт, но по крайней мере не даст пошевелиться, пока его не доставят в специально оборудованное место, а уже там у него не будет и шанса вырваться. По-хорошему, надо было с группой захвата отправлять твоего орка.

— Урзул’Рага?

— Ага. — Кивнул голографический болванчик Дмитрия. — Зря что-ли он прокачивает свой навык Технокинеза? Он бы эту бомбу почувствовал и деактивировал.

— Нет. — Отрезал я решительно. — Он ещё не готов. Там нужен под пятидесятый уровень навыка, а с появлением неубиваемого монстра я сказал ему все силы бросить на прокачку защитного костюма. Не хочу больше терять друзей.

— Ты же понимаешь, что если он узнает о том, что ты бережёшь его от опасности, то как минимум возмутится.

— Хах. Это ещё мягко сказано.

Я представил здорового орка, вся жизнь которого прошла в сражениях и у которого наконец появился шанс достать одного из принцев эльфийского дома, стоящего напротив меня и говорящего, как он недоволен происходящим.

— Так-то ты прав, но с этой проблемой, пожалуй, разберёмся позже. Этот Тарнелиус пока слишком силён для него, он на равных сражался с президентом, так что, пусть Урзул’Раг качается. А Чарльз оттоптал слишком много ног и поквитаться с ним полно желающих, так что пусть пробуют. А мы будем давать информацию о том, где он находится.

— Ладно. Кстати, у меня всё готово. — Внезапно сменил тему Дмитрий. — Истребители синхронизированы. Работаем?

Я кивнул, предупредил Рийсу о том, что надо быть готовым резко удирать из системы, если что-то пойдёт не так и отдал команду начинать.

* * *

Двадцать синхронных вспышек плазмы превратили истребители в кинетические снаряды, и они рванули вниз, в то самое отверстие на планетоиде. Осколок, непонятно каким чувством осознавший угрозу — прикрыл уязвимое место, скрутив щупальца в огромный розовый бутон — высотой в десятки километров. Но всё было тщетно.

Кинетическая энергия снаряда, умноженная на чудовищную скорость, превратилась в волну чудовищного давления, распространяющуюся со скоростью звука в этой биологической субстанции. За долю секунды на поверхности планетоида образовалась гигантская вмятина. Биомасса вела себя как сверхплотная жидкость — она поглощала удар, деформировалась, пытаясь распределить энергию.

Но тут же, с разницей в наносекунды, в ту же точку вонзились остальные девятнадцать снарядов. Волны давления от каждого удара накладывались друг на друга, интерферируя и создавая пиковые значения в центре цели, которые превосходили расчётные в десятки раз.

Пробитие.

Биологический щит Роя, способный выдержать орбитальные бомбардировки, был мгновенно преодолён. В точке удара возникла сфера плазмы температурой в миллионы градусов, сформированная из испарившейся органики и породы под ней. Эта сфера, сжатая невероятным давлением, рванула вниз, как сверхзвуковое сверло. Она пронзила верхние слои биомассы, кору планетоида, его мантию — всё, что встречалось на пути, превращалось в ионизированный пар за доли секунды.

Мощность была настолько велика, что его пронзило насквозь.

Из точки выхода этой адской иглы, на противоположной стороне планетоида — вырвался ослепительный столб чистого, бело-голубого света. Энергия удара, сфокусированная и ускоренная до релятивистских скоростей в узком канале, пробитом кумулятивной струёй через всё тело небесного тела. Как луч гигантской лазерной пушки, выстрелившей изнутри самого планетоида. Он пронзил космическую тьму, устремившись к мёртвой планете-гиганту, вокруг которой вращался планетоид. Вонзился в мёртвую, холодную поверхность планеты-гиганта. Под действием чудовищной температуры и энергии фотонов образовалась идеально круглая впадина глубиной в пятьдесят и диаметром в несколько десятков километров. Если бы на ней была жизнь — то ей бы сейчас сильно не поздоровилось.

Но для самого планетоида луч света был лишь побочным эффектом Волны чудовищного давления пошли вширь, резонируя с естественными частотами колебаний недр планетоида. Словно голос певца, разбивающего бокал резонансом своего голоса, но в масштабе небесного тела.

Гигантская трещина, шириной в десяток километров, прорезала розовую поверхность от полюса до полюса. Биомасса над ней вздулась пузырём и лопнула, выплеснув реки вязкой жидкости в космос.

Две новые трещины, перпендикулярные первой, пересеклись в эпицентре удара. Поверхность начала проседать огромными блоками. Огромные щупальца, обвивавшие планетоид и только что судорожно шевелившиеся, вдруг обмякли, как перерезанные тросы. Их концы беспомощно зависли в вакууме.

А затем весь планетоид содрогнулся. Резонанс достиг критической точки. Трещины начали неумолимо расширяться. Из разломов хлынули фонтаны ледяной пыли, газовых выбросов из недр и миллионов тонн полупереваренной биологической массы Осколка.

Каскад резонансных волн сделал своё дело. Там, где минуту назад был целый, пусть и заражённый, планетоид, теперь плавало облако обломков. Гигантские обломки скал, внутренние слои породы, разорванные на лоскуты