Бездушиш - Андрей Олегович Рымин Страница 49

мне-то прекрасно известно, что даёт проглотившему её эта бусинка. Есть её мне сейчас смысла нет — по идее эффект от проглоченной ещё на Суши жемчужины по-прежнему остаётся при мне — но от денег, которые за неё можно выручить, я отказываться точно не собираюсь. Не хочу даже слушать его предложение. Продавать свою добычу, да ещё и за наверняка смехотворную цену, я пока не готов.

— Как где? — удивился я. — Проглотил конечно. Я ведь понял уже, что у вас тут всё круглое отмер поднимает.

По лицу паладина всё ясно без слов. От расстройства аж руку к нему приложил.

— Про Ключи мне Барт Юнджи рассказывал, — поспешил я развить свой успех. — Там от цвета зависит, сколько лет прибавляется. А здесь что? Сколько мне белый шарик принёс?

Воин Создателя убрал руку с лица. В глазах злость, в словах злоба.

— А Брат Юнджи тебе не рассказывал, что сердца нечисти трогать нельзя? — процедил он сквозь зубы.

Так вот в чём тут дело… Тогда вдвойне правильно, что соврал. Как безымянным на Земле не позволялось присваивать себе добытое из сердец убитых животных, так и здесь у бездушных отбирают трофеи. Путь Искупления… Чувствую, на этой «правильной» службе я надолго не задержусь. Впрочем, я, и действительно, не был предупреждён, так что обвинить меня в нарушении правил нельзя.

— Нет, не рассказывал, — возмутился я. — С Ключами понятно, а здесь что не так? Я убил демона — мне и награда. Разве нет?

— Нет! — прорычал Брат Веймин. — Всё, что есть в сердцах нечисти, — зло зачастил он, — принадлежит государству и Ордену. Никогда не смей трогать…

— Но мне не сказали, — перебил я его.

Паладин в бессильной злобе вонзил меч в землю.

— Теперь мне точно конец… — простонал Брат Веймин. — Наместник меня не простит… Но сначала, — вновь повысил он голос, — кто-то из вас за всё это ответит. Или ты, если врёшь, или Юнджи, если он… Всё! — махнул паладин рукой на труп Видящего. — Забирай его. Повезём с собой в Солонь. Нам нужно спешить.

Глава восьмая

Путеводная нить

Не дом, а настоящая крепость. Целых пять этажей, если считать торчащую в центре башенку с парой окошек. Ни балконов, ни открытых террас. По верхушке глухого каменного забора идёт гребень острых железных штырей. Черепичная крыша изобилует разнообразными, местами невероятно крутыми скатами. Но перелезть на неё с ветки растущего возле ограды дерева в одном месте, и действительно, можно.

— Вон его окна, — воровато оглядевшись по сторонам, осторожно указал мне Онуфрий на цель моей ночной вылазки.

Да уж… Четвёртый этаж, и к карнизу так просто не подберёшься — на эту сторону самые крутые скаты выходят. Обычный воришка прежде, чем лезть в чужой дом этим способом, трижды подумает. Оттого беспечность купца таковой и не выглядит. Не знай возможный грабитель, про ключ, сейф и золото, ни за что на такой риск не решится.

— Там, на другую сторону выходит труба, — прошептал старик. — Её отсюда не видно. К ней и подвяжешься. Верёвку дам длинную.

— Хорошо, — кивнул я.

Для большинства моих местных сверстников такая ночная прогулка по ветвям и по крышам — всем вызовам вызов, но я с моей ловкостью и без всякой верёвки бы справился. Да, рискованно, но оно того стоит. И деньги — не главное.

— Ещё раз внимательно всё осмотри, — посоветовал дед. — В темноте оно не так будет выглядеть. Тебе нужно каждую мелочь запомнить.

— Уже.

— Да? Ну ладно, — нехотя оторвал взгляд от крыши дома купца Онуфрий. — Тогда потопали обратно. Научу тебя как назад по ночи возвращаться, чтобы точно никому на глаза не попасться.

— А ты, что ли, не здесь меня будешь ждать? — удивился я. — Думал, вместе придём.

— И назад потом вместе? — фыркнул Онуфрий. — Я ведь старый. Я уже не могу поспешать бесшумно и быстро. Тут твоим молодым ногам без моих костылей будет проще.

— Твоя правда, — вздохнул я. — Ну пойдём.

Назад, к дому, мы возвращались уже по другой, куда более длинной дороге. Теперь наш маршрут пролегал по узким пустым проулкам, а не по людным улицам. Старик объяснил это тем, что ночью здесь точно не нарвёшься на стражу. Я запомнил весь путь и уверил деда, что смогу повторить его в темноте.

Впрочем, Онуфрий за этот момент не особо и переживал. Его куда больше волновала моя предстоящая прогулка по крыше.

— Выверяй каждый шаг, — призывал меня старик к осторожности. — Смотри, чтобы черепицу не сбить. Хоть одна вниз слетит — считай, дело провалено.

Причины старика за меня волноваться понятны. Другого такого балбеса он потом ещё год искать будет. Да и едва ли получится второй раз тот же план провернуть. Сорвусь вниз, или, нашумев, попадусь охране купца, и всё — дорожка по крыше к Никодимовой спальне закрыта. Спилят ветку. А то и всё дерево срубят.

Знал бы дед, кого взял в сообщники, так не терзался бы. С моей ловкостью добраться до спальни купца — дело плёвое. Хотя… Не уверен, что старый вор доверился бы бездушному. Пусть лучше трясётся от страха за меня, чем от страха передо мной.

Открыв ключом навесной замок на двери, Онуфрий запустил меня внутрь, но сам в дом заходить не стал. Сославшись на множество дел, он куда-то утопал, оставив меня одного. Весь остаток дня я просидел в его комнатах, обдумывая предстоящий разговор с Никодимом. Купцу предстоит меня выслушать, хочет он того или нет.

Старик вернулся только поздним вечером, притащив кроме запаса еды ещё и маленький заплечный мешок для меня. Мол, туда сложу золото. Монеты — не яблоки. Много места они не займут. Мы быстро поужинали, и Онуфрий тут же отправил меня спать. Он разбудит, когда придёт время.

Жаль. У меня было в планах ещё поиграться с обновкой, но старик, не дав мне себя порасспрашивать, сразу завалился в кровать. Ничего, ещё попытаю его. Завтра нам так и так весь день дома сидеть. Онуфрий погасил огонь в лампе, и комнаты тут же погрузились во мрак.

Стой, Китя! Так ты же ещё не всё проверил. Остался один важный момент. Уже дойдя до своей лавки, я резко развернулся и поспешил