Александр Мазин - Потрясатель Тверди Страница 48

Санти бродил от одного костра к другому, от компании к компании, везде приветствуемый и нигде не замечаемый.

Отблески красного пламени прыгали на обнаженных телах. Сочилось над огнем, на черных жаровнях, пряное мясо. Запах вина, земли и женщин смешивался с дымом костров.

Одинокий и печальный бродил Санти по Веселой Роще. Смотрел вверх, на освещенный снизу полог листвы, трогал живые колонны стволов. И показалось ему, что он спит и вот-вот проснется в комнате своей, услышит ровное дыхание отца, посвистывание ящериц, дальний, дальний шум моря…

«Неужели этого никогда не будет? — подумал он и тоска сдавила горло юноши. — Ни чудесного дома, ни ощущения свободы. Не будет предвкушения вечера среди друзей, не будет Мары, ее волшебно пахнущей кожи, ее рук, ее быстрого-быстрого шепота? Ничего не будет?»

— Пожалей меня, Ортон! — взмолился Санти. — Не оставь одного!

И, словно отозвавшись на эту просьбу, чья-то рука опустилась на плечо юноши. Санти оглянулся с надеждой… и отпрянул. То была рука воина, приведшего его в замковую тюрьму.

«Беззубый!» — вспомнил он, увидев щербатый рот солдата.

Воин был пьян, но рука его крепко держала Санти.

— Не бо-ойся, ягненочек! — пробормотал он, глупо ухмыляясь. — Я ж не злюсь на тебя. Пойдем, поболтаем немножко! — И он потащил Санти в тень деревьев. Юноша рванулся и ударил солдата кулаком в лыбящееся лицо.

Воин еще шире растянул рот — удар Санти его позабавил.

— Пойдем, пойдем, — невнятно бормотал он. — Ты славный, ягненочек! Ты понравился Беззубому. Понравился…

Санти размахнулся, но воин поймал его руку, потянул к себе…

— Шалунчик! — прошепелявил он нежно. — Ублажи…

Темная фигура возникла у него за спиной. Быстрый удар — и плечо Санти освободилось.

— Не тревожься! — сказал тот, кто ударил. Санти не видел лица говорившего — только силуэт: ближайший костер был за его спиной.

— Тебе не нужно даже подавать голос. Подожди немного — и все успокоится.

Два человека подхватили обмякшее тело Беззубого.

— Что с ним будет? — спросил Санти. — Он невежлив, но я не хотел бы, чтоб из-за меня кто-то пострадал.

Воин ничего не ответил. Он лишь приложил руку к груди и исчез в темноте.

Оглушительный взрыв хохота донесся откуда-то слева. Веселая Роща привыкла к тому, что ее обитатели иногда исчезали.

— Значит, за мной наблюдают, — подумал Санти. И, как ни странно, мысль эта не была неприятна ему. Больше того, он перестал чувствовать себя одиноким.

Юноша подошел к ближнему костру. Сидящие вокруг подвинулись, освобождая место. В руку ему вложили кружку, наполненную теплым вином, на колени — завернутый в лепешку, остро пахнущий кусок жареного мяса. И больше не обращали на юношу внимания. Но Санти было довольно того, что есть. Он глядел на пляшущее пламя, и слова шевелились у него внутри, как новорожденные щенки.

Заканчивался его четвертый день во Владении антассио сонанги Нассини.

Глава третья

«В одной из стран земли Хоран, той,что дважды пьет океан,В стране, что именем — Утуран.Родился юноша.Амуан.

Воин не воин, кузнец не кузнец. Немного — жрец. Немного — пловец.Не удалец. Не маг. Не гонец.Так, человек.Певец.

Родился — жил. Зря не грешил. Глав не мозжил.Звезд не тушил.Ведал не ведал ли — сам всехУтуроме лишилСвета.Пророк — реки!Беглец — беги!Ты, Амуан, — беглец!От своей руки!Ведай!

Беги: дороги учат.От кручи и до кручи.От моря и до моря.От собственного горя.А ворог твой могучийПусть слуг своих измучит.Не дашься — не получитТебя!

И бежал Амуан, опьянен, опален.К Фэйрским горам устремился он.К Фэйрским горам, к певучим ветрам…— Амуан! Амуан!К нам!

И пришел Амуан. И запел Амуан.И озябшее сердце согрел Амуан.Слушай!

«С неба падает вода,Капель, капель, динь!Славный будет урожай!Капель, капель, динь!Вот поля — дождя следы.Капель, капель, динь.Тум толстеет от воды.Капель, капель, динь!..»

Улыбайся, рот! Без смут, без заботАмуан-путник Чудо-Лесом идет!

…Шел бы да шел. Да ворог, ох, зол!Настиг, устерег — и в сердце его уколол!

Плачь, Чудо-Лес! Был — исчез!Глаза — нет, не увидят небес!Голос — нет, не коснется листвы!Помни его —Живым!

«С неба падает вода.Капель, капель, динь!Славный будет урожай!..»»

ВОТ ПЕСНЬ ОБ ИСКУПАЮЩЕМ, ЧТО НАПЕТА НИКОМ ДЕМЕТРИ ГРИКОРУ РУСУ. ИМЕЮЩИЙ СЕРДЦЕ ДА ОТДЕЛИТ ПРАВДУ ОТ ЛЖИ.

Дворец антассио сонангов возвышался над Санти, отбрасывая на площадь огромную, иссеченную пятнами света тень. Главные врата его были обращены на запад, в сторону Черных Гор, а два неровных крыла изогнулись на пол-лонги к Полдню и Полночи.

Дворец был творением Тысячи Безумцев. Арки, башни, галереи, балконы. Переходы и наружные лестницы, соединяющие этажи хаотическими переплетениями. Колоннады под самой крышей и башенки, как фаллические символы, вознесшиеся на каменных столбах в десятки мин высотой. Лепка, мозаика, полотнища флагов, барельефы и острые шпили. Пятна ярчайших цветов были разбросаны по громадному строению, как в сне сумасшедшего. Фонтаны и водопады, перетекающие с этажа на этаж… Он походил на храм, этот Дворец. Но невозможно было представить бога, которому был бы возведен такой храм. Бог Хаоса, безумный, отталкивающий и прекрасный одновременно, бог, который был выше понимания Санти, но не выше его чувства. Дворец был воплощением полной свободы, настолько полной, что и от самой свободы он был освобожден. Воздушный и тяжеловесный. Яркий и угнетающий, он правил Владением больше, чем любой из антассио сонангов.