Однажды кажется окажется - Елена Николаевна Рыкова Страница 34

Было около пяти часов вечера, когда Марта встала, чтобы вернуть «Малахитовую шкатулку» в библиотеку. Дверь не открылась, как и в первый раз. Отверстие для ручки было расхлябанное и широкое, внутри виднелась пакля трухлявого дерева. Девочка крутила её долго, пока вдруг ручка не начала крутиться сама – кто-то дёргал её изнутри. Марта испугалась: отчего-то стало ясно, что это не вальяжная, постоянно засыпающая Алла Павловна.

Когда дверь наконец распахнулась, на неё вывалился – короткие шорты, рваная футболка, серая капля рюкзака за плечами – Цабран, мальчик с детской площадки.

– Это ты! – Он протянул ей руку. – Ты! Ты!

Глава 12

Бугу

1

Цабран втащил её внутрь. Марта оглянулась в поисках Аллы Павловны, но не увидела библиотеки. Это был жилой дом: запах жарящихся котлет, ряд обуви под лавкой, корзинки на крючках, книжный шкаф.

– Что там хлопает? – бодро спросили с кухни.

– Ба, всё в порядке, это я! – крикнул мальчик. – Пошли! – тихо сказал он, и Марта шагнула на улицу.

Здания и деревья стояли на своих местах. Но они были чужие. И воздух был другим. Не лучше, не хуже – просто другой. Марта пошатнулась.

– Ага! – Цабран обрадовался, схватив её под локоть. – У меня так же было. Крутит?

– Голова. – Марта закрыла глаза. По рукам, по ногам запрыгали, запóлзали мелкие насекомые.

Цабран усадил её на скамейку.

– И мурашки? – спросил он. – Пальцы покалывает?

– Ага, точно.

Чтобы поймать, утешить свою голову, Марта посмотрела вниз, на ноги. Её белые кроссовки – февральское снежное утро, следы прохожих, похожие на цепочку муравьёв, бабушка с рынка, запорошенная, тоже белая: они в пакете. Марта вспомнила, как кроссовки пахли резиной, спортивным залом, в котором ещё не были, скрипом и стуком мячиков, – когда, свежие, новые, холодные, она прижимала их розовыми подошвами к щекам. «Всем миром собирали тебе на тапки», – довольно говорила бабушка, и обе они были счастливы в то утро.

– Всем другим миром, – сказала Марта вслух.

Фантики конфет, которые накидала Зинка, шевелились. Яркие и разные – коричневые, оранжевые, жёлтые – бабочки сидели на асфальте. Семь маленьких ящерок подняли на неё глаза и улыбнулись: у каждой было красивое девичье лицо бледно-зелёного цвета, а на головах – чешуйчатые короны с тремя зубьями. Их шкурки переливались на солнце, как драгоценные камни.

– Пчух! – Цабран щёлкнул пальцами, и разноцветье рассыпалось – бабочки упорхнули вверх, ящерицы скользнули в щели крыльца, – словно резкий резвый ливень смыл нарисованную мелками картинку.

– У них лица. – Марта показала на рассохшиеся ступеньки.

– У девок-азовок? – спросил Цабран. – Шутишь?

Марта услышала цоканье копыт и машинально повернула голову на звук, ожидая, что из-за угла «библиотеки» вот-вот появится пони. Но оттуда выскочило шерстяное мохнатое колесо с копытами. Двигалось оно проворно, боком, и светилось, как абажур. Когда колесо остановилось в нескольких шагах от скамейки, свечение погасло. Марта разглядела посередине львиную морду с нечёсаной гривой в репейниках и колтунах. Это и был лев, состоящий из одной головы, из которой торчали козлиные ноги – одна вверх, две в стороны, ещё на двух он стоял, подозрительно принюхиваясь. Только вот сзади у него, прямо из затылка, свисал обычный собачий хвост. Дворняжий такой, замызганный.

– Бугу! – крикнул мальчик. – Не бойся, иди сюда. Это… как тебя зовут?

– Марта.

– Это Марта, Бугу! Та странная девчонка!

Лев накренился вбок и, несильно засветившись, сделал ещё одно колесо, переступив на ноги, которые только что были сверху.

– Что это за существо? – одними губами спросила Марта.

– Я его на мышьем рынке щенком купил, – беззаботно объяснил Цабран. – Родители хотели кого попроще, но я как увидел… Он дух огня. Вообще-то по родословной его зовут Буэр, я зову его Бугу – мне так больше нравится. Он попал ко мне злющий, людей и маридов боялся, видимо, досталось ему от кого-то, сейчас привязался ко мне, стал добрющий. Ты не бойся, духи огня – они не злые, ну, вернее, они разные бывают.

– Ага. Не бойся.

Существо ткнулось Марте в колени, начало носом подлезать под руку, требуя, чтобы его погладили. Пахло от него костром и мокрым ковром. Марта сидела на скамейке и одновременно с этим покоряла Эверест. Она шла по канату над бездной и спрыгивала по ту сторону. Она переплывала Марианскую впадину, Бермудский треугольник, спускалась к центру Земли, падала с Ниагарского водопада, ползла по Сахаре, цепляясь за песок.

– Я в другом мире, так?

Цабран прищурил глаза:

– Боюсь напугать тебя своим ответом ещё сильнее.

– Очень видно, да?

– Как простыня на ветру трясёшься.

– У нас говорят: осиновый лист.

– Как осиновый лист на ветру трясёшься.

– Ты меня похитил, да?

– Охота была. – Цабран откинулся на спинку скамейки. – Ты меня тогда притянула, а я тебя – сейчас. Вот прям спецом: лапща поел и притянул.

– Магические зёрна какие-то?

– Суп. С макаронами и свёклой.

– Я тебя не притягивала, если что.

– Ври. – Он весело смотрел на неё.

– Да что ты несёшь?

– Я твой зов услышал. Протяжный такой, грустный. Как если бы ты пела: «Мне так печально, приди-и-и-и!» – но без слов.

Марта вспомнила, как она ушла с пляжа на детскую площадку, своё одиночество по Соне. Она положила ладонь на запястье мальчика и снова закрыла глаза: замелькало и поехало, закрутило и не отпустило. Сцепилось. Она услышала звон колокольчика к отправлению, отдалённый шум стучащих колёс.

– Так где я? – ещё раз спросила она.

– У меня дома, – ответил мальчик. – И я думаю, ты действительно из другого мира.

2

Он потащил её за руку на главную аллею лагеря. Голова всё ещё кружилась – белые кроссовки, истоптанные копытцами Бугу, проваливались в кроличьи дыры.

Башня с часами, киоск с газетами, суета – административный корпус мало поменялся, но сомнений не было: это был вокзал. Барельеф со стариком, который восседал на крокодиле, был на месте, правда, старик был в чёрной кепке, которая выделялась на светлом фоне. Юные носильщики в белой форме (обтягивающие майки с дырками у ворота, похожие на ту, что была на Цабране; короткие шальвары в бледно-серую полоску) сидели вдоль дороги на месте статуй пионеров, готовые предложить свои услуги отъезжающим пассажирам. Девочка слева читала книжку. Мальчик рядом с ней чистил ногти и болтал ногой.

– А что ты делал в библиотеке? Когда на меня вывалился, – спросила