Ночная охота - Александра Кристо Страница 14

Я кружила вокруг Тристана, хрустя бурой сухой листвой. Синие ночные сороки ворковали вокруг меня, и я слышала, как среди кустарников и лесной грязи сновали насекомые, силясь скрыться от моих приближавшихся шагов.

Ночь наблюдала за мной, ожидая, что я буду делать дальше.

Если бы я знала.

– Все паршиво? – спросил Тристан. – Очень паршиво?

Я остановилась и повернулась к нему, а он, в свою очередь, поднялся с земли и взглянул на меня.

– Я думала, ты будешь в восторге, – ответила я. А потом, как могла равнодушно, добавила. – Ты всегда говорил, что хочешь встретить монстра.

– Тот человек был…

Тристан умолк и покачал головой:

– А ты кто, Атия? Что ты за монстр? Я всегда думал, что вы скрываетесь среди себе подобных, вдали от нас, а к людям выбираетесь только для охоты. Разве вы не боитесь быть пойманными? Все монстры могут принимать человеческий вид?

– На какой вопрос мне ответить сначала?

Тристан прикусил губу, что, как я усвоила, было неизменным признаком его беспокойства.

– Что ты такое? – повторил он.

По его осторожности, колебаниям в голосе и коротким паузам между словами я поняла, что он изо всех сил старался не обидеть меня.

– Нас называют Нефасами, – сказала я. – Мы…

– Монстры, порождающие иллюзии, – перебил Тристан.

Конечно, он знает. Бьюсь об заклад, он нарыл о таких, как я, не один редкий том в своих любимых библиотеках.

– Страх для вас как для людей пища. И вы очень, очень редкие. Даже, можно сказать, вымирающий вид.

– Ты слишком много читаешь, – сказала я.

– Вас создали Боги, а потом сослали в мир людей в наказание за что-то.

– Не за то, что сделала я.

– А что ты сделала? – спросил Тристан. – С тем человеком? Ты питалась его страхом?

Я провела рукой по волосам, смахивая их с лица.

Я не просто полакомилась страхом того мужчины. Я нарушила правила.

Вот что бывает, когда имеешь дело с людьми. Я провела годы под надзором Богов, держась подальше от людей и их суетных жизней. Я прислушалась к предупреждению человека из пепла, который прикончил моих родителей. Все мое существование крутилось вокруг запрета нарушать правила, которым пренебрегли мои родители, и я из всех сил хотела избежать их страшной судьбы.

Целая жизнь в осторожности была перечеркнута за одну ночь.

– Ты в порядке? – напомнил о себе Тристан.

– Просто помолчи, – оборвала я. – Мне надо подумать.

Парень закусил губу, но я понимала, что он отчаянно продолжит задавать сотни вопросов про мой мир, который он всегда так жаждал познать.

Я приложила руку ко лбу, чувствуя зарождающуюся головную боль. Мне было дурно, а в сознании крутились все возможные способы, какими проклятие Вестника могло на меня подействовать.

Этот проклятый посредник со своей булавкой.

Проклятие Сапфир заключалось в старении и потере молодости и красоты, которыми такие, как она, приманивают своих жертв. Но когда мои родители нарушили правила, их просто разрубили прямо на месте.

– Атия, ты неважно выглядишь, – сказал Тристан с явной тревогой в своем нежном голосе. – Тебе бы поесть.

«Да я только что», – подумала я.

Но он был прав. Мне было нехорошо. Взглянув на свои руки, я заметила набухшие голубые вены, которые явно проступали под тонкой кожей.

Гул магии во мне как будто стал тише. Обычно я всегда ощущала в теле волшебную силу. Подобно мощному стержню, она удерживала меня в этом мире. Теперь же она словно теплилась на самом дне, рискуя в любой момент улетучиться насовсем.

Раствориться в воздухе с очередным порывом ветра.

У меня закружилась голова.

Это только начало?

А когда проклятие начнет разрывать меня изнутри, вычленяя самые подходящие, по мнению Богов, мои части, будет ли это больно?

Мне никогда не приходило в голову спросить Сапфир: каково это – быть вынужденной есть не просто для удовольствия или выживания, а чтобы вновь обрести целостность? Редкая лазейка в божественном проклятии, которая делает вампиров столь уникальными.

– Атия, – позвал Тристан.

Он положил руку мне на плечо, и под ее весом я чуть не упала на землю.

Я посмотрела в грязную лужу под ногами и увидела размытое отражение моего истинного лица, промелькнувшее в мутной воде и так же быстро исчезнувшее. Я попробовала вернуть его на поверхность, заставив мои вьющиеся рога показаться из волос, а кожу – снова стать голубой. Но это был лишь проблеск меня настоящей, который то появлялся, то исчезал.

Крылья сжались и увяли за моей спиной, не способные больше раскрыться.

«Я должна была спросить, – думала я про себя. – Каково это, когда тебя кусок за куском уничтожает внешняя сила?»

Ночная охота

9

Атия

Я не могу есть.

Напротив меня сидит человек. Его ладонь в моей руке обращена к небу, и я делаю вид, что ищу линии судьбы, которые укажут, что за жалкое будущее его ждет.

Словно насмешка над моей печалью, на открытое окно уселась одинокая сорока.

– В последнее время я чувствую себя странно, – сказал мужчина.

Я едва слушаю его, пытаясь вместо этого сконцентрироваться на коже под моими пальцами. Я стараюсь погрузиться в него, безуспешно рыская в поисках любых страхов, которые могут проскочить на поверхность его сознания.

Мне удается уловить лишь слабый стон, слишком тихий, чтобы пробиться сквозь шум таверны.

Сожжение на костре?

Нет, не то.

Я напрягаюсь, чтобы уловить зов его страхов.

– Я не имел в виду, что чувствую себя несостоявшимся, – ни о чем не подозревая, продолжает мужчина. – Но в последнее время у меня появилось ощущение, что я способен на что-то большее, чем быть деревенским камнетесом. Как будто я на пороге чего-то великого, я это чувствую, но не знаю, что это может быть.

– Да, – отвечаю я, кладя руку ему на запястье.

Его сердце бьется под моими пальцами.

Тихий шепот, похожий на трепетание крыльев бабочек, зазвучал у меня в голове. И это вместо армии страхов, которая обычно в меня просачивалась.

Змеи?

– Вы меня слушаете? – встрял человек.

– Нет, – огорошила его я и быстро поднялась со стула в углу «Ковета».

Сегодня у меня было десять посетителей, желавших получить ответы от новой преуспевающей предсказательницы Роузгарда, но ни с одним из них я не смогла утолить свой голод.

Я едва смогла выудить капельку страха, чтобы смочить губы, и еле-еле наскребла на глоток ужаса, чтобы приглушить вой в моем желудке. Проклятие отнимало мои самые яркие способности.

Те, что более всего присущи монстру.

– Предполагалось, что вы будете читать по руке, – напомнил мужчина.

Он