Игры, в которые играют боги - Эбигейл Оуэн Страница 12

Зелес продолжает:

– Как победитель предыдущего Тигля, Матиас мог попросить любой награды у богов. По его просьбе он жил на Олимпе последние сто лет вместе со своей семьей. В это время его родина в Верхнем мире полнилась изобилием и миром по благословению богов. Зэй, его сын, теперь получил шанс продолжить дело отца.

Я не единственная, кто поворачивается к Зэю, сидящему во втором ряду рядом с Гермесом. Его светло-коричневая кожа стала землистого оттенка, темные глаза запали, как если бы он не высыпался ни разу в жизни, и он выглядит слишком тощим для своей комплекции. Кажется, он хочет исчезнуть из кресла.

Тем временем семья Зэя предпочитает не смотреть на него, но каждый бросает хотя бы по взгляду. Если я правильно понимаю, они поражены.

– Еще никогда не был избран ребенок предыдущего победителя.

Зелес жестом отсылает Аридамов прочь, и после того, как Матиас кидает на своего сына до странности острый взгляд, они уходят вверх по лестнице.

– Вот что вы можете выиграть здесь, – говорит Зелес. – Трон для вашего покровителя, сто лет бессмертия для вас и вашей семьи на Олимпе, где будет все, что вам понадобится или захочется, и благословение благословений для земель и народа вашей родины.

А что же проигравшие? Я знаю, что предыдущие чемпионы возвращались домой, но не все. Их наказали? Боги не то чтобы известны всепрощением.

– Теперь перейдем к правилам Подвигов…

Зелес возвращается к своим сородичам. Все четверо даймонов замирают, впадая в какое-то подобие транса. Они говорят в жуткий унисон, как будто читая с листа:

– Боги и богини Олимпа будут разделены на четыре группы по добродетелям: Сила, Отвага, Разум и Сердце, – по добродетелям, которые ценятся ими превыше всего.

Значит… если мой покровитель – Аид, то какая добродетель у меня?

– Каждый бог и богиня уже задумали состязание, в котором будут участвовать поборники. Поборник, который победит в большинстве из двенадцати Подвигов, победит в Тигле.

Ну, хоть не бой насмерть. Победить или нет. Это я могу. Я уже начинаю прикидывать союзников. Не для того, чтобы выиграть, – просто чтобы выжить.

Сэмюэл находится в первых строчках моего списка, учитывая его размеры и силу, вместе с Римой Патель, избранной Аполлоном. Ее темно-синее платье в пол подчеркивает стройное телосложение и выгодно оттеняет большие карие глаза. Она нейрохирург, что может быть полезно, если не все Подвиги связаны с физической силой. Джеки Мёрфи, поборница Афродиты, – еще один вариант. По меньшей мере метр восемьдесят роста и, я бы сказала, около тридцати лет; она выросла в сельской местности в Австралии, о чем говорят завидные мышцы и очень загорелая кожа, – очевидно, Джеки каждый день бывает на солнце.

Не то чтобы есть шансы работать с кем-то в команде. Не для меня, по крайней мере. Теперь я несу двойной груз: и своего проклятия, и того, что я поборница Аида.

Уверена, все они постараются держаться от меня подальше. Или будут на меня охотиться. Я практически чувствую перекрестье прицела у себя на спине.

И все же стоит попробовать.

– Или… – Даймоны прерывают мои мысли своим монотонным стереозвучанием. – Если поборники погибают в процессе Тигля и в конце в живых остается только один, этот поборник побеждает по умолчанию.

Тяжелый камень ужаса падает в желудок, на кучу таких же, уже лежащих там. Они фактически сказали, что мы можем убивать друг друга, чтобы победить.

Слова «союзники» и «соперники» только что приобрели совсем новое значение.

– Во что ты меня втравил, во имя бездн Тартара? – с шипением шепчу я Аиду.

Он не отвечает.

«Покарай меня сейчас», – хочу сказать я. Это было бы быстрее и наверняка менее болезненно.

– Поборники могут взять с собой на испытание любые инструменты смертных, исключая современное оружие. Все, что они смогут нести с собой, включая награды, которые смогут завоевать в процессе прохождения Тигля. С этого момента покровители могут наставлять своих поборников и вдохновлять их, но не смеют как-то иначе помогать или мешать любому поборнику, своему или чужому.

Что-то мне подсказывает, что им пришлось вписать это в правила.

– А мы, даймоны, будем судьями и хранителями правил Подвигов, с правом окончательного оглашения победителя.

Внезапно все даймоны разом выпадают из своего транса, или что это было, и Зелес говорит:

– В этом веке в правилах есть одно изменение, поскольку Аид присоединился к Тиглю. Если бог смерти будет коронован, это повлияет на человечество, поэтому мы решили сообщать о победителе в каждом Подвиге и позволить близким получать тела погибших.

Вокруг меня ахают и люди, и боги. Я вскользь думаю о том, будет ли кому какая разница, если мое тело вернут Ордену.

– Итак, поборники, – продолжает Зелес, – вы можете отказаться участвовать в играх, и ваш покровитель или покровительница выберет другого на ваше место.

Я резко поворачиваюсь к Аиду с открытым ртом, готовая озвучить свое решение:

– Я…

Он качает головой, потом тихо говорит мне:

– Последний человек, который попытался уклониться от игр в Тигле… Арес избрал вместо него его дочь.

У меня нет никого настолько близкого, чтобы его могли избрать, но я все равно закрываю рот и долго молча вздыхаю. Все знают, что отказы богам никогда не заканчиваются для смертных ничем хорошим.

Больше никто не отказывается от этой «чести».

– Превосходно, – говорит Зелес. – Какие-нибудь вопросы?

С чего бы мне начать?

Но остальные поборники качают головами, так что я не высказываюсь. Скорее всего, будет умнее подождать и спросить Аида, когда мы останемся наедине.

– И без дальнейших церемоний я открываю Тигель этого века, – провозглашает Зелес. – Поборники, приготовьтесь к вашему первому Подвигу. Он начинается сейчас.

12

Всегда проваливала испытания

Я сижу в кресле выпрямившись, как будто палку проглотила. Сейчас? И не дадут время на переварить? Или подготовиться? Хотя бы морально? Просто… идите играйте и надейтесь не подохнуть.

Они тут явно не шутят.

Зелес запахивает крылья поплотнее.

– Первый Подвиг – больше испытание для разминки. А не те двенадцать, в которых вам придется состязаться друг с другом… И это единственный Подвиг Тигля, в котором у каждого из вас есть шанс победить.

Он делает паузу, давая словам улечься.

Меня все еще заботит то, что мы начинаем немедленно.

– И вам захочется победить, – говорит даймон. – Те, кто хорошо себя проявит, получат два дара от ваших покровителей: одну реликвию и один навык или атрибут, благодаря которым вы можете пройти Тигель до конца.

Зелес хлопает в ладоши, и пространство вокруг столов с неприлично роскошной едой мгновенно заполняется тысячей блестящих артефактов всех форм, размеров и видов, размещенных отдельно и грудами по всей платформе, даже на широких перилах. Битком забито, словно антикварная лавка сблеванула.

– Поборники… где-то здесь, на этой платформе, спрятан знак – предмет, который должны найти вы, и только вы. У каждого он свой. – Зелес оглядывает нас. – Когда вы его найдете, вас заберут дальше на Олимп… – Он машет рукой на крутую, уходящую вверх лестницу. – Вместе с вашим покровителем. Добравшись до своего бога или богини, вы пройдете испытание, и они наградят вас двумя дарами.

Не может все быть так просто. Верно?

– Если вы не доберетесь до своего покровителя на Олимпе в течение часа… – Даймон указывает на солнечные часы на полу у наших ног, – вы лишитесь своих даров.

А. Вот в чем подвох. Не получить волшебные дары наравне с другими – это серьезная помеха для начала. Эта мысль укладывается в моем мозгу так же уютно, как я сама сижу меж двух богов.

Я гляжу на Аида и вижу, что он наблюдает за мной – или скорее изучает меня. Пытается понять, хватит ли мне ума для этой проверочки? Только ему сейчас запрещено мне помогать, верно? И – с пометкой «Молния!» – меня годами