Возвращение демонического мастера. Книга 10 - Антон Романович Агафонов Страница 10

Значит, рассчитывать, что второе испытание будет на разум, тоже не приходилось. Оно может быть абсолютно любым.

Я прошел к алым воротам и положил на них руку, прислушиваясь к ощущениям. Как воин, бывавший на грани смерти много раз, я привык доверять собственным чувствам, но сейчас они молчали. Никакого отклика.

Видимо, мне просто стоит зайти.

Налег на дверь, и створки нехотя стали открываться. Меж ног снизу хлынул туман, но для этого места он был привычным элементом окружения. Я не стал обращать на него внимания и шагнул за ворота.

За ними было непривычно темно. Снаружи царил вечный день, тепло припекало солнышко, подувал приятный летний бриз. Будь я снаружи, удивился бы, что ветер не сдувает клубья тумана, но учитывая, что все это место нереально, его создатели могли создать тут что угодно по каким угодно правилам.

Я шел сквозь туман, слыша, как позади закрывается дверь. Повсюду царил полумрак, сильно ухудшающий ориентацию в пространстве. Очень надеюсь, что суть испытания не сводится к тому, чтобы найти в тумане выход. Так ведь действительно можно очень долго плутать, и в отличие от какого-нибудь лабиринта, правило левой руки не сработает.

Но нет, очень быстро пришло понимание, что в этом испытании сокрыто что-то другое. Передо мной появилось огромное зеркало шириной больше меня, раскинувшего руки, и высотой в три моих роста. Вначале я увидел там свое отражение, нахмурился, всматриваясь в собственное лицо, а затем отражение исчезло, а на его месте появился ребенок лет пяти. Он сидел на каменной почве и плакал.

— Мама, папа… — доносились обрывки его голоса даже сквозь стекло. Они разносились по пустому пространству вокруг, отражаясь от облаков тумана.

— Да заткнись ты, щенок, — рядом оказался какой-то мужик и просто пнул ребенка со всей силы, отчего его маленькое тельце отлетело на несколько метров.

— Кха… Кха… Мама… Папа…

— Вот же неуемный, просто сдохни, — он подошел к мальчику и просто опустил свой сапог на его голову.

Опустил сапог на голову мне. Ребенок, который сейчас лежал с разбитой головой — это я. Моя первая смерть, случившаяся ещё до того, как попал на арену к Рамуилу. Спустя час я очнулся на том же месте, целый и невредимый, совершенно не понимая, что произошло.

Я протянул руку, коснулся зеркала, но ощутил лишь исходящий от него холод. Кажется, я ни на что не могу тут повлиять, так что отступил на пару шагов, и в этот самый момент из тумана в метрах десяти проступило ещё одно зеркало, точно такое же, как перед которым я стоял.

Подошел к нему и вновь вначале увидел себя, но через несколько мгновений предстала новая картина моего прошлого. Пятеро человек сидят за костром и о чем-то разговаривают. Один из них я, в самом центре. Молодой и крепкий, но с несколькими застарелыми шрамами. К концу своей прошлой жизни я был весь в них, но у меня впереди было ещё много чего.

В какой-то момент к компании присоединилась светловолосая короткостриженая девушка с темными, как сама ночь, глазами. Она наглейшим образом уселась мне на колено, обвив руками шею, и что-то зашептала на ухо.

— Нила, — прошептал я её имя.

Как же давно это было. Её лицо, вернее, она сама, почти стерлось из моей памяти. А ведь в то время она была важной частью моей жизни. Далеко не первая из моих женщин в яме, но та, с кем я пробыл дольше всего. Страстная любовница и отважная воительница, я запомнил её яркой и резкой, но она в итоге всё равно стала жертвой того места.

Стоило мне подумать об этом, как картинка веселых посиделок сменилась на лежащую на земле женщину. Бледную, побитую, в разорванной одежде. Она пустым взглядом смотрела в небо, раскинув руки в стороны.

Но затем картинка в зеркале вновь вернулась к костру. Я всматривался в других людей и пытался вспомнить, но увы, лишь немногим знакомые лица, но хорошо помнил я лишь одного, Гавера. Он был моим лучшим другом в яме и пробыл со мной практически до самого конца, до момента, когда я стал одним из чемпионов. Он остался, взяв на себя то немногое, что осталось от Армии Небесной Надежды, но в конце концов, как я слышал, то место сломало и его.

Впрочем, до этого ещё далеко. Воспоминание, представшее передо мной, демонстрировало более ранний период. Мне в тот момент было лет тридцать-сорок, сложно сказать, я не очень-то вел подсчеты в то время. Но что мог сказать точно — это была наша группировка. Ещё до того, как Мирион явился в тот мир, я, Гавер, Нила и ещё несколько ребят сколотили группировку, чтобы дать отпор остальным. Таких, как мы, в яме хватало, и между группами нередко вспыхивали конфликты, доходившие до жестокой резни.

И стоило об этом подумать, как картинка вновь сменилась, утонув в тумане, а затем проявилась новая. Одна из тех самых потасовок, о которых я только что вспоминал. Прямо сейчас молодой я на бегу врезался в другого парня, повалил его на землю и с безумным хохотом выдавил глаза.

Вновь костер, и пришло странное понимание, что на этом экскурсия в тот эпизод прошлого закончился, нужно идти дальше. Впереди уже маячило новое зеркало.

Уже привычно, вначале увидел свое отражение, и лишь затем пришел черед новой картины. И это был конец Армии Небесной Надежды. Момент, который я так не любил вспоминать. Наверное, ещё никогда прежде так много демонов-воинов из дворца не спускалось до этого момента. Рамуил расхаживал перед приговоренными, давя нас своей силой, и зачитывал обвинения в наш адрес. Говорил он долго, много, с пафосом, а мы всеми силами пытались преодолеть давление его силы. Голос правителя двенадцатого витка гремел у нас в головах, самым слабым их местных казалось, что от него вот-вот череп треснет.

А затем несколько демонов вывели Мириона из толпы. Мы попытались его отбить, но силы были не равны. Многие погибли в тот же момент, но не я. По какой-то причине демоны просто скрутили меня, уткнув лицом в землю, и заставили смотреть на казнь. Помню