Татьяна Рябов - Гоша Каджи и Алтарь Желаний Страница 51

Раздались аплодисменты, особенно бурные за столом Блэзкора, и редкие, едва слышные хлопки — на противоположной стороне зала, там, где сидели фалстримцы. А профессор Мардер невозмутимо опустилась назад на свое место и, склонившись к Мэри, что-то коротко ей сказала. Девушка только пожала плечами, словно ей было все равно нечего ответить. А директор тем временем продолжил:

— Руководитель факультета Даркхол — Своч Батлер, прошу поприветствовать.

Из-за учительского стола быстро поднялся другой сосед Мериды. Именно тот светловолосый мужчина с хвостиком на затылке, чей взгляд так не понравился Каджи. Он белозубо оскалился, как почудилось Гоше, хотя всем остальным показалось, что учитель просто улыбнулся. Сжав правую руку в кулак, Своч вскинул ее в приветствии на уровень плеча, согнув в локте, и коротко кивнул залу головой. А потом, не дожидаясь аплодисментов, так же быстро опустился на стул. А они все же были, аплодисменты. Не сказать, что очень уж бурные и продолжительные, но вполне приемлемые. Причем звучавшие с примерно одинаковой силой из-за всех пяти столов.

— Профессор Батлер преподает у нас очень важный предмет. — Брови Этерника грозно сдвинулись к переносице и вроде как бы вздыбились, отчего лицо его приобрело некоторую серьезность и даже суровость. — Важный всегда, во все времена, а в нынешние — особенно. — Верд-Бизар вышел из-за трибуны и направился к той стене, которая представляла собой нарисованный пейзаж, в крайнем случае, для всех остальных. А по пути он продолжал говорить, и его было прекрасно слышно даже в самом дальнем углу Большого зала, хотя уже через минуту директор запросто вошел в картину. — Темные силы и защита от них — это, я вам скажу, тот раздел магии, без которого порой просто не выжить в нашем мире…

И все увидели, как Этерник направился к костру, а, подойдя к нему, подбросил в огонь несколько поленьев. Костер радостно их принял, взметнув в небо тучу искр, и тут же стал жадно облизывать язычками пламени. Директор подержал несколько секунд руки над огнем, словно хотел согреть их, и затем удовлетворенный направился обратно.

— Во, дает жару! — изумился Роб. — Кроме него никто так не умеет. Правду говорят, что Этерник — самый великий маг на свете…

— …Борьба между добром и злом — вечна. И никуда нам от нее не деться. — Верд-Бизар опять занял место за трибуной и, обведя подобревшим взглядом притихших учеников, уставился, как показалось Каджи, именно на него. — Ни в этом мире, ни в каком другом. Главное — чью сторону принять. И каждый из вас, — он степенно обвел рукой зал, — должен сам для себя решить этот вопрос. Только сам, и никак иначе…

Директор о чем-то задумался на некоторое время, а затем, встрепенувшись, усмехнулся в усы и продолжил, как ни в чем не бывало:

— Факультет Стонбир, этот год для вас с самого начала будет трудным. Но, зная ваше спокойное упорство и работоспособность, я предполагаю, что вы достойно справитесь со всеми сложностями. А поможет вам в этом ваш новый руководитель, прежний теперь работает в министерстве магии, и вроде бы ему там даже нравится. Итак, приветствуйте, — Этерник развернулся к ученикам спиной и первым захлопал в ладоши. — Камелтосис Сид.

Под дружные хлопки из-за стола с трудом выбрался круглолицый невысокий толстячок с носом, напоминающим большую сливу и чем-то похожий на воздушный шарик. Только наполнили его не воздухом, а водой. Потому что тело Камелтосиса больше колыхалось в такт его движениям, чем было упруго-воздушным. Он учтиво сложил ладони около груди, и, зажмурившись от удовольствия, словно сытый кот, медленно и с достоинством поклонился ученикам. Аплодисменты стали еще дружнее. Но, обрывая их, Этерник поднял вверх руку, развернувшись обратно лицом к ученикам.

— Профессор Сид займется вашим образованием в области флоры и фауны…, — директор улыбнулся так радостно, что по его белым зубам, словно искорка пробежала. — И, конечно же, Электра Дурова!

Овация была такой бурной и продолжительной, что Каджи удивился. А старались в основном ученики Эйсбриза и Блэзкора. Правда, от них почти не отставали даркхольцы. И лишь только на левой стороне зала было куда более спокойно, хотя и там тоже хлопали в ладоши. А приветствовали все невысокую и словно бы воздушную женщину непонятного возраста. Скажем так, среднего. Платье ее переливалось всеми цветами радуги, будто усыпанное блестками. Но еще больше сверкала ее улыбка, милая и немного застенчивая, от такой бурной встречи, в которой почти потонули слова Этерника:

— Руководитель факультета Эйсбриз и преподаватель трансфигурации, — а когда зал успокоился, он добавил с лукавой усмешкой: — Но хотя профессор Дурова и отличается у нас особым добродушием, ведите себя на ее уроках прилично. Иначе Электре ничего не стоит превратить любого из вас, — Верд-Бизар задумался на секунду, — в стакан воды.

Директор просто плавно повел рукой, и в ней тут же из воздуха появился именно стакан с кристально чистой водой. Который он тут же и выпил не спеша. А потом стакан так же внезапно исчез. Зато Этерник продолжил дальше:

— Руководить факультетом Фалстрим по-прежнему будет Хитер Джакетс. Да и преподавать вам приготовление зелий и снадобий — тоже.

На всеобщее обозрение встала красивая, молодящаяся дамочка-блондинка, довольно-таки высокая, но не так что бы очень. Слегка жеманная, но как показалось Гоше, скорее надменная, а все ее ужимки только пытались это качество скрыть. Естественно, что ее очень дружно приветствовал собственный факультет. А вот остальные — почему-то не особо старались, так, скорее, для виду похлопали, да на этом и успокоились. И успокоились очень быстро.

— Теория магии, — Этерник задумчиво поворошил свою бороду, разве что не стал выдергивать из нее волосы, словно Хоттабыч. — Куда ж без нее, без теории… И куда ж мы без Монотонуса Хлипа… Приветствуем!

Из-за стола поднялся нескладный, весь какой-то угловатый, похожий на циркуль, сравнительно молодой мужчина. Хотя подниматься ему было вовсе и не обязательно. Роста он был под два метра, и даже в сидячем положении его абсолютно лысая голова была прекрасно видна из любого, даже самого дальнего уголка Большого зала. Улыбнулся он так же нескладно, как и встал. Лучше даже сказать — скривился. Причем весь. Видимо стесняясь своего огромного роста и страшной худобы, Монотонус попытался чуть уменьшиться в размерах. От этого одно плечо у него уехало куда-то вниз, зато другое пропорционально задралось вверх.

Вот теперь первокурсники смогли оценить шутку директора, что прозвучала в самом начале его речи. Но к их изумлению, Хлипа приветствовали очень дружными хлопками. Совсем не хуже, чем Электру Дурову. А он от этого еще больше застеснялся и совсем уж неловко опустился назад, едва не промазав по стулу и чуть не опрокинув стол.