Единственная для первородного вампира - Алиса Буланова Страница 5

— Алекс, я никого не убивала! — начинает оправдываться она. — Просто немного поигралась с метрдотелем. Он был на вид такой вкусный! Здоровый и розовощёкий. И я оставила ему хорошие чаевые.

— Так нельзя, Ана! — бросаю я. — Брать кровь у доноров напрямую запрещено. Даже если они согласны на это. Как бы хорошо ты ни контролировала себя, всегда есть риск сорваться и убить.

— Но папа говорит, что пить только пакетированную кровь — это унижение! — бросает она плаксиво.

— Твой отец так сказал?! — я угрожающе прищуриваюсь. — Видимо, мне придётся поговорить с графом Мейснером. Мне казалось, мы с ним сходимся во мнениях. Долгие годы люди, служащие нашим кланам, старательно выстраивали огромную инфраструктуру для донорства крови, совершенствовали технологии хранения, задействовали для этого самые передовые разработки. На это были потрачены миллиарды! А твой отец говорит: «Унизительно»? Не слишком ли много он берёт на себя?

Я чувствую, как ярость просыпается внутри. Я невольно начинаю менять форму, выпуская когти и клыки. Жажда возмездия за непослушание ведёт меня прочь из номера на поиски Мейснера. Ана бросается к двери и преграждает мне путь.

— Алекс, пожалуйста, не надо! Я пошутила, он ничего такого не говорил!

Она сползает к моим ногам и начинает плакать. Так как это происходит у вампиров — без слёз. Однако я могу ощущать переполняющее её отчаяние.

— Папа хороший, не наказывай его… — шепчет она.

Я грубо отталкиваю её в сторону и выхожу в коридор. Вижу Георгия, спешащего на шум из другого крыла. Пуговицы на его рубашке застёгнуты наполовину. Длинные светлые волосы спутаны. Он выглядит напуганным и смущённым и пахнет человеческой женщиной. Для меня это довольно экзотично.

— Почему ты позволил Анастасии меня побеспокоить? — спрашиваю я его недовольно.

— Прошу меня простить, — отвечает тот, опустив взгляд. — Я отлучился по личному делу.

— Надеюсь, оно хотя бы стоило того, — я смиренно вздыхаю и иду к лестнице.

Георгий, не поднимая головы, следует за мной. Наверное, я должен на него разозлиться, но не могу. Всё дело в его глазах. Он выглядел по-настоящему счастливым, когда вернулся сегодня ко мне. И эти эмоции подарил моему другу человек. Может, и мне стоит поискать себе игрушку среди смертных?

— Вы не станете дожидаться заката? — робко спрашивает Георгий, когда мы спускаемся на парковку.

— У меня нет желания оставаться в этом дворце лицемерия ещё несколько часов, — отвечаю я, а потом обращаюсь к водителю. — Я хочу поехать через Измайлово.

— Конец рабочего дня, — предостерегает Георгий. — Мы рискуем застрять в пробке.

— Ты куда-то торопишься, мой друг? — я смотрю на него внимательно. — Если так, то можешь поехать отдельно. Или вовсе остаться здесь.

Лукаво улыбаюсь, он же отводит взгляд смущённо.

— Кажется, у тебя осталось здесь незаконченное дело.

— Это не то, что вы думаете, — произносит Георгий одними только губами.

— Да я не осуждаю тебя, — произношу я, садясь на заднее сиденье. — Я тебе завидую.

Он смотрит на меня с изумлением. На его лице сомнение и соблазн. Он хочет остаться, хочет вернуться в жаркие объятия той женщины.

— Я собираюсь погонять сегодня вечером, — бросаю я на прощанье. — Мне было видение. Хочу понять, что оно значило.

Проезжая один из перекрёстков на пути к Измайловскому парку, я вновь обращаю внимание на тот самый светофор. Каждый год в это время кто-то приносит к его подножию венок из одуванчиков. Это кажется странным. Почему именно одуванчики? Я почти уверен, что дело в погибшей здесь женщине. Я до сих пор помню тот день.

— Степан, найди поблизости парковку. У меня будет к тебе поручение, — произношу я задумчиво.

— Слушаю, Ваша Светлость, — отвечает водитель и перестраивается в крайний правый ряд. По счастливой случайности парковочное место находится как раз напротив цветочного.

— Выбери красивый букет и попроси перевязать его траурной лентой, — прошу я, протягивая ему карту. — И оставь его у того светофора.

Услужливый Степан делает всё в точности, как я попросил. И даже не обращает внимания, на глазеющих на него прохожих. В груди появляется странное ощущение. Мне должно было стать легче, но я будто только усугубил свой грех. Степан возвращается в автомобиль и уже собирается тронуться с места. Как вдруг к окну с его стороны подходит худенькая, русоволосая девушка. Она начинает нервно стучать в полупрозрачное стекло.

— Чем я могу помочь? — холодно спрашивает Степан, слегка приоткрывая окно.

— Прошу прощения, но не могли бы вы ответить на вопрос, — произносит девушка дрожащим голосом. — Почему вы оставили тот траурный букет на перекрёстке?

— Моего друга сбили там, — отвечает Степан не растерявшись. В очередной раз поражаюсь его умению придумывать оправдание любой моей странности. Но больше меня удивляет реакция девушки. Она бледнеет ещё больше, а её взгляд ожесточается.

— Вашего друга тоже? — спрашивает она сквозь зубы. — Как давно это случилось?

— Пару лет назад, — продолжает Степан.

— А это, случайно, был не чёрный байкер? — произносит незнакомка, и меня пробирает холодная дрожь.

— Этого я не знаю, — чуть менее уверенно произносит мой водитель. — Полиция не нашла виновного. Очевидцев не было. Но почему вы интересуетесь?

— Моя мать погибла на этом месте десять лет назад, — отвечает девушка.

И я вдруг понимаю, почему она показалась мне такой знакомой. Да, это определённо дочка той самой женщины. Ладони невольно начинают дрожать. Да что это со мной? Надо собраться! Я толкаю сиденье Степана коленом. На долю секунды наши взгляды с девушкой пересекаются, и всё вокруг словно замирает. Моё лицо будто обжигает. А нечеловеческое сердце вздрагивает. Ничего подобного со мной прежде не случалось. От растерянности я опускаю голову и сильнее надвигаю на лицо широкополую шляпу.

— Соболезную вашей утрате, — слышится голос Степана. — Простите, но я спешу. Берегите себя.

— Да, спасибо, — с тяжёлым вздохом отвечает девушка. — И вы будьте осторожнее на дороге.

Мы выезжаем с парковки. Но сколько могу, я продолжаю смотреть на незнакомку. Ей на вид лет двадцать, среднего роста. Вид болезненный, губы пухлые, но бледные. Одета очень обычно — в тёмные джинсы с кроссовками и мешковатую куртку. Мне очень хочется запомнить в её облике хоть что-то, что при необходимости поможет разыскать её. Но зацепиться не за что — она самая заурядная и непримечательная молодая девушка из мегаполиса. Наверное, мне просто нужно выкинуть её из головы. Вся эта блажь с букетом была лишь для самоуспокоения, но я сделал лишь хуже. Может, просто попросить Георгия стереть эти воспоминания?

Глава 6

— Эта девушка не