Анастасия Пак - Чужие миры Страница 49

Шериан спокойно шел, безразлично глядя на изможденные лица, изредка подмечая среди толпы добротно одетого человека с острым внимательным взглядом и таким же острым кинжалом под темным плащом. Его легко принимали за предполагаемую добычу, но каждый раз проходили мимо, слишком хорошо чувствуя опасность. Сейчас было чужое время, а они любили ночь, когда любой шорох, любая тень играла им на руку, нервируя оглядывающуюся дрожащую жертву.

Неожиданно людская волна качнулась навстречу и издалека донеслись истошные крики. Ветер рванулся вперед и тут же отпрянул, принося с собой удушливый запах гари.

– Пожар! Пожар! – колыхнулась толпа и понеслась назад.

Крики удвоились, стали еще громче, пронзительней. Шериан быстро завернул в проулок, туда же ныряли и другие, спасаясь от толкотни. Но основная масса проплывала мимо по прямой.

Пожары не были здесь редкостью, и скорее всего прежде, чем огонь будет укрощен, сгорит немало хибар и погибнет несколько десятков людей, так и не сумевших выбраться из тисков обезумевшей толпы.

Шериан поплотнее прижался к грязной стене и напряженно вгляделся вдаль, уже различая высокое жадное пламя. Здесь пожар – бог и ужас. Ему поклоняются и его боятся. Бог и палач, лекарь и убийца.

Нескоро сюда прибудет помощь, ох как нескоро, скорее дадут здесь все уничтожить. Так поступил бы Краен при полной поддержке Сиона. Скорее всего, так же поступит и князь.

– Хотите уйти отсюда, господин? – неожиданно вкрадчиво осведомились за спиной. – Разумеется за вполне приемлемую плату. Скажем, десять золотых. – Змеиная улыбка скользнула по тонким бледным губам.

Шериан посмотрел на бродягу и нахмурился, смутно ощущая некую фальшь в его ободранной одежде, далеко не дешевой, хороших сапогах, дорогом отточенном оружии.

– Или подохнуть охота?! – не дождавшись ответа грубо спросил он. Улыбки как не бывало.

– Да нет вроде, – медленно ответил Шериан.

– Вроде – это как? – скривился тот и сплюнул. – Жить что ли надоело, так чего стоишь, вид загораживаешь?! Вон иди и спаси кого-нибудь, помри красивой смертью! Тьфу ты, черт, время мое тратишь. Слышь, а коли помирать собрался, может, пожертвуешь содержимое кошелька на доброе дело? Их-то в огонь за что?

– А с чего ты взял, что я в огонь полезу? – поинтересовался Шериан. – Я никуда идти не собираюсь.

– Ну и дурак, – тихо ответил он. – Ну и стой здесь. Сейчас городская стража понаедет, мигом всех растрясет, так что думай. Предложение в силе.

– Это радует, – улыбнулся Шериан, отметив, что крики становятся все истошнее, а значит, пламя приближается с бешеной скоростью, оставляя слишком мало времени на спасение. – Пошли, – кивнул он проводнику и тот сразу просветлел лицом.

– Нет, ну сегодня будто все сговорились мне нервы потрепать, – пробурчал он. – Нет чтоб сразу сказать, да куда там, стоим, размышляем. Ну пошли, раз собрался, а то не ровен час, передумаешь.

Он пробился сквозь толпу вжавшихся в стены людей к маленькой двери. Странным образом сложил руки, нажимая на какой-то угол, обернулся и поманил его за собой.

– Захлопни за собой и закрой на задвижку, – деловито обронил он, – нечего всему сброду сюда тащиться. Услуга эта платная, сугубо для избранных.

Шериан настороженно оглядел темную комнатушку без единого окна. Серые космы паутины свисали с потолка и чуть раскачивались под действием сквозняка. Воздух был насквозь пропитан пылью, сразу же забившей легкие. Нора. Одна из многих, запутанным лабиринтом пронизывающих весь этот квартал снизу доверху.

– Эй, приятель, – окликнул его проводник, – поторопись, а то эта дыра будет нам общей могилой, а я, знаешь, компаний не люблю. Так что давай выбираться отсюда.

Он с приглушенной руганью пролез в какой-то полуобвалившийся проем в стене. Погрузился в полный мрак, ориентируясь в черном переплетении ходов, как крыса. Шериан молча следовал за ним, стараясь не отставать ни на шаг. Его собственное обостренное зрение смутно различало низкие потолки, сжимающиеся стены, неровный земляной пол. Прогнившие ступени угрожающе трещали под ногами, но проводник вел его за собой так уверенно, что не возникало и тени сомнения в том, что он знает путь также хорошо, как свои пять пальцев. Несколько поворотов, скрип мелких камешков под сапогами, резкий спуск, уводящий еще глубже под землю. Тишина, прерываемая лишь их тяжелым дыханием, напряженно следила за двумя силуэтами, едва не ползком пробирающимися по очередному узкому лазу. Снова ступени, выводящие наверх, к свету и россыпь лучей, бьющая сквозь узкую щель под самым потолком неизвестного строения. Шериан выпрямился, стряхивая грязь с ладоней, и чуть прищурился, пытаясь понять, где же они оказались.

– Ну вот и пришли, – удовлетворенно произнес проводник, пнул какую-то дверь и они вывалились на свежий воздух в полутемной улочке. Пожар теперь бушевал где-то далеко за спиной, но и сюда все еще долетали отчаянные крики.

Шериана похлопали по плечу, деликатно напоминая о своем присутствии.

– Десять золотых. – Бродяга протянул ладонь, внимательно смерил взглядом каждый желтый кружок, попробовал один на зуб.

– Ладно, пойдет, – по его грязной роже расплылась широкая улыбка. – Меня Вирком звать, – неожиданно представился он. – Я из волков, но это ты, наверное, уже понял.

– Как это? – заинтересовался Шериан.

– Мы все здесь ночные волки, воры и убийцы, – проводник пожал плечами, – безликая масса но своей сути, но есть и личности, – он сверкнул белозубой улыбкой, странно контрастирующей с грязным лицом. – Например, я. Так что надо будет чего, обращайся.

– Как я тебя найду?

– Да к любому здесь сунься, – небрежно ответил Вирк. – Кто угодно покажет. Нравишься ты мне, парень, так что если что – как меня найти, знаешь. – Он махнул рукой и пошел прочь.

– О, чуть не забыл! – он обернулся на полпути. – Тебя звать-то как? А то меня всякие спрашивают.

– Шериан.

– Приметное имя, – качнул головой Вирк, – не забудешь.

Шериан посмотрел ему вслед и заприметив улучшающийся вид близлежащих строений, пошел по направлению к ним. Скоро пыльная тропа вывела его и на мало-мальски приличную дорогу, хоть и не мощеную камнем, но достаточно широкую, чтоб показаться чуть ли не королевской после узких загроможденных хламом проулков. Эта часть города, прилегающая к нищему кварталу, хоть и не отличалась особой чистотой и изяществом, все же давала повод ее жителям относиться к соседям с брезгливостью, забывая о том, что многие их родственники как раз оттуда. И как следствие этого – глухие стены, обращенные к затихающим вдали крикам, и широкие окна, обращенные вперед, к зелени и свету.