Дремир. Беспечные. Том 3 - Ник Вернер Страница 48

Настя раскраснелась и отвела глаза.

— Не могу, Братислав. Моё сердце принадлежит другому.

— Жаль, — легкая грусть проскользнула в глазах воина и тут же исчезла.

Настя снова посмотрела на Братислава. Он улыбался.

— Благодарю, что спас мою жизнь, — сказала она, приложила руку к сердцу и поклонилась.

— Полно, Настя. Это мой Долг. Нужна ли тебе ещё помощь?

Настя ненадолго задумалась, а потом смущённо спросила:

— Не подскажешь, как быстрее всего добраться до Яренки на Окраине?

— Я узнаю, — серьёзно ответил он. — Где тебя потом найти?

— Я сюда приду, — улыбнулась Настя. — Только скажи когда.

— Приходи завтра в полдень.

— Благодарю, Братислав, — ещё шире улыбнулась девушка.

— Рад помочь, — улыбнулся воин в ответ.

Настя попрощалась с Братиславом и пошла по центральной улице прочь от городских ворот.

«Красивый, сильный, добрый, заботливый… — грустно думала девушка. — И даже предложение сделал! Жаль, что поздно… Кому я теперь нужна?»

«Да никому, — ответила она сама себе, вспоминая, как тогда, на мосту, ей пришлось расстаться и с Эйнаром. — Даже если бы со мной всё было в порядке, не было б мне жизни с Брастиславом. Не дали бы…»

Настино лечение подходило к концу, и целитель пообещал уже завтра её отпустить. В Яренку путь был неблизкий — через пол-Дремира, но и спешить Насте было некуда. Там никто её не ждал, кроме родных. Да, это были дорогие её сердцу люди, но не те, кто ждёт тебя в твоём доме у тёплого очага.

Когда накатившая после исцеления бодрость начала вновь становиться привычным состоянием для тела, у Насти снова разболелось сердце. Здесь, среди своих, она не могла себе позволить казаться несчастной, ведь здесь всем было не всё равно, и каждый дремирский прохожий на улице бы искренне предлагал ей свою помощь. Настя считала, что помочь ей всё равно никто не может, и начала скрывать своё разбитое сердце за жизнерадостной улыбкой.

Когда она поверила в свою улыбку, то долго сидела перед зеркалом и пыталась сделать свои глаза менее пустыми. С этим было сложнее, но Настя придумала хитрость: она подолгу смотрела на что-то красивое и вызывающее теплые чувства, запоминала это и вызываемые этим ощущения, а потом пыталась мысленно воспроизвести, когда надо было посмотреть кому-то в глаза.

С Братиславом это было просто — он ей нравился. С целителем — невозможно — он её видел насквозь, но списывал её пустоту на следствие поломки Сосуда.

«Всё же здесь просто притворяться, — думала Настя, идя на следующий день на встречу с Брастиславом. — Здесь я — путешественница из далёкого края, и никто меня не знает, а дома так не выйдет — там меня знают все и быстро раскусят. Но домой так хочется…»

— Здравствуй, — жизнерадостно поздоровалась она, найдя Братислава у ворот, облаченного в кожаные доспехи наездников на грифонах и заметно уставшего.

— Здравствуй, — радостно улыбнулся он в ответ. — Я узнал. Я могу тебя завтра отвезти в Яренку на грифоне, если ты согласна. Дорога должна занять около четырёх дней, если мы будет лететь быстро, но не спешить. Можно и быстрее. Что скажешь?

— Ух ты! На грифоне! — неподдельно удивилась девушка и просияла, вспоминая, что это была её давняя мечта — полетать над Дремиром на грифоне. — С превеликой радостью! Когда вылетаем?

— Можно завтра, через час после рассвета, — задумчиво ответил Братислав. — Извини, раньше не выйдет.

— Договорились! — улыбнулась девушка, и еле удержалась, чтобы не взять его за руки. — Благодарю тебя от всей Души!

На последнем слове она резко вспомнила, что у неё больше нет Души, и еле смогла удержать улыбку на лице. Она быстро отвела глаза в сторону, будто засмущалась, и тихо добавила:

— Завтра мы тоже здесь встречаемся?

— Давай здесь, — согласился Братислав немного погрустневшим голосом, и Настя поняла, что её, наверное, раскусили.

Она посмотрела вновь на него, но он уже улыбался без тени печали на лице.

— Тогда до завтра, — искренне улыбнулась она, вспоминая, что Братислав ей нравится, а потом вскрикнула: — Ой! А мне надо что-то приготовить для путешествия?

— Нет, я всё подготовлю. Еда, вода и снаряжение для ночлега на мне.

— Ты меня этим очень выручишь, — призналась Настя, понимая, что у неё с собой нет даже плаща или пледа на ночёвки, не говоря уже обо всём остальном.

— Без проблем. Тогда я жду тебя завтра здесь, — ответил Братислав, и они попрощались.

Мечта — штука переменчивая, то она ярко пылает в груди, освещая твой путь к ней, то тухнет и исчезает навсегда, напоследок намекая, что на всё было своё время. Так было и сегодня: Настя пристегивала себя к седлу грифона, но не ощущала ни азарта, ни приятного трепета в груди. Вчерашнее воодушевление за ночь растворилось без следа. Сегодня она улыбнулась лишь раз, поздоровавшись с Брастиславом, а потом просто сохраняла спокойное лицо. Лицемерить и натягивать слишком уж фальшивую улыбающуюся маску ей не хотелось — это было бы неуважением к человеку, который так много для неё сделал. Она видела, что Братислав на неё поглядывает с лёгкой тревогой во взгляде, но он ничего не спрашивал, и Настя ему была за это благодарна ещё больше.

Она надела маску и, дождавшись, когда они начнут взлетать, закрыла глаза. Земля ушла из-под ног, и её закружило. Она потеряла опору под ногами, но глаза так и не открыла, лишь сильнее прижалась спиной к низкой спинке седла.

Грифон летел плавно, лишь иногда проваливаясь в воздушные ямы — Настя проваливалась в бездонную тёмную пропасть. В такие мгновения она ненадолго приоткрывала глаза, видела под собой бесконечный зелёный лес, немного успокаивалась и закрывала глаза снова.

Они делали четыре привала в день. На дневных привалах Братислав или спал, или улетал кормить грифона. Настя лежала и смотрела на колышущиеся островки голубого неба сквозь тёмно-зелёные кроны деревьев. Бездумно смотрела, будто пытаясь небом заполнить пустоту внутри.

По вечерам Братислав раскладывал лагерь, разжигал костёр и готовил еду им на двоих. По утрам они доедали ужин, наездник собирал лагерь, и они отправлялись дальше в путь. Настя ему не помогала. В какой-то прошлой жизни она бы себе никогда бы этого не позволила — быть безучастной ко всему, но сейчас её