Энн Маккефри - Кровь драконов Страница 41

Понимая, что ей никуда не удастся уйти до тех пор, пока она не выполнит требование Пьера, возвышавшегося рядом с ней, словно башня — если честно, то рядом с ней едва ли не любой человек казался огромным, — Цветок Ветра откусила кусок и попыталась, не жуя, проглотить его.

— Non, s'il vous plait![3] — сказал Пьер. — Я потратил больше времени на его приготовление, чем вы — на еду!

В конце концов она все же съела два бутерброда и выпила стакан какого-то фруктового сока, и лишь после этого Пьер позволил ей уйти.

Когда она пришла в следующий раз, Пьер встретил ее в дверях.

— Она мертва, — сказал он без всякого выражения. — Ее сердце прекратило биться несколько минут назад. Она сказала мне, чтобы я не пытался реанимировать ее. — Он вытер слезы с глаз тыльной стороной ладони. — Я как раз шел искать вас. Куда я должен доставить ее тело?

Цветок Ветра проскользнула мимо него в комнату. Она бросила один-единственный взгляд на мертвую Эмили и опустилась на стул рядом с кроватью, поникнув головой. Несколько секунд она молчала.

— Когда я познакомилась с ней, она была самой красивой из женщин, каких мне когда-либо доводилось встречать. В ее присутствии в любом помещении становилось светлее, у всех поднималось настроение. Даже под угрозой уничтожения она не позволяла себе показать хоть малейший признак дурного настроения. Когда Нахи день и ночь бомбили Тау Кита, именно губернатор Болл сплотила всех. Она неустанно работала, всегда была с людьми, всегда была наготове…

— Я слышал об этом, — прервал ее Пьер, — но никогда никто не говорил так.

— Я была совсем молодой, почти девочкой, — продолжала Цветок Ветра. — Моя мать постоянно отсутствовала; я ее почти не видела. Когда же мы встречались, все время уходило на мою учебу… и ее брюзжание. — Она вздохнула. — Губернатор Болл всегда старалась сказать мне что-нибудь ободряющее. Даже когда враги стирали наши города с лица планеты, она все равно выкраивала несколько минут, чтобы поговорить с одинокой девочкой.

— Я не знал об этом, — сказал Пьер.

— Я и не говорила никому, — призналась Цветок Ветра. — Моя мать пришла бы в ярость, а я сама очень стеснялась того, что губернатор Болл оказывает мне такую честь.

— Но теперь ее с нами нет. А мы остались для того, чтобы продолжать ее дело.

— Да, — согласилась генетик, поднимаясь с места. — Вы сможете отнести тело?

— Думаю, да, — ответил он. — Куда я должен его доставить?

— В Колледже сделали нечто вроде морга.

Пьер долгим задумчивым взглядом посмотрел на тело Эмили.

— Я справлюсь. И что потом? Цветок Ветра потерла лицо ладонями.

— Лаборанты, и первая, и вторая группы, давно уже слегли. Я прежде всего должна понять, что сумею сделать сама. Но мне все равно нужно провести обход. Пациенты…

Пьер погрозил ей пальцем.

— Никто не может находиться в двух местах одновременно; даже Эмили это было не под силу. Что важнее?

— И то и другое.

— Кто может вам помочь?

— Если там остался кто-нибудь из медсестер или интернов, они в силах ухаживать за больными, но я не думаю, чтобы кто-то из них умел пользоваться лабораторным оборудованием.

— Вот вам и ответ, — сказал Пьер.

— Я не знаю, достаточно ли у нас интернов, — ответила она.

— Должно хватить, — сказал Пьер после секундного размышления. — Раз вы единственная, кто умеет обращаться с лабораторным оборудованием, то другим придется обойтись без вашей помощи.

На том и порешили. Цветок Ветра удалилась в лабораторию. Как-то так получилось, что Пьер расположился перед входом туда, чтобы никто не мешал исследовательнице, а потом к нему сама собой перешла ответственность за всю организацию оказания медицинской помощи, начиная от обеспечения врачей и их помощников едой и условиями для отдыха и кончая организацией карантина для больных и похорон тех, кому медики так и не сумели помочь.

К исходу второго дня Цветку Ветра удалось выделить возбудитель болезни. Как она и опасалась, это оказался продукт скрещивания микроорганизма, являвшегося коренным обитателем Перна, с земной бактерией. Несчастные лаборанты, получившие весьма скромное биологическое образование, искали наиболее вероятную причину заболевания, какой-нибудь флавовирус вроде эболы или комбинацию вирусных и вторичных бактериальных инфекций. И, не успев найти возбудитель, сами оказались его жертвами.

Они правильно определили симптомы, но ошиблись с виновником. У колонистов Перна не могло быть естественной защиты против гибридных бактерий. Цветок Ветра, опираясь на знание экологии, изолировала мутировавшую форму, расшифровала генетическое ядро и разработала вакцину и курс лечения.

Немногочисленные оставшиеся в живых медики получили прививки первыми, следующими стали их помощники, потом перешли к лечению всего населения, и наконец эпидемия была прекращена.

Но победа досталась очень дорогой ценой. Среди умерших большинство составляли дети младше четырех лет, почти все беременные женщины и недавно родившие матери, девять из каждых десяти медиков, имевшихся в Форт-холде, — и Эмили Болл.

В беседах наедине, сначала с Пьером, а затем и с благополучно выздоровевшим Полом Бенденом, было решено приписать эпидемию «таинственной» болезни, а не инфекции, вызванной новообразованным микроорганизмом, — по крайней мере, до тех пор, пока Цветок Ветра не обучит некоторое количество молодых медиков выявлять подобные случаи. Поскольку вакцина вводилась наряду с приемом различных других лекарств, оказалось нетрудно убедить большинство людей, что лечение явилось лишь поддерживающим средством и что выжившие люди обладают врожденным иммунитетом и потому могут не бояться повторного заболевания.

Незадолго до смерти Эмили написала записку, предназначенную для Зорки. Зорка никому не показала эту записку, но вскоре после ее получения попросила генетика посетить ее.

Их первая встреча прошла довольно напряженно. Однако по прошествии долгого времени к вынужденным профессиональным отношениям прибавилось взаимное уважение, перешедшее в конце концов в дружбу.

Когда у Цветка Ветра родился первый и единственный ребенок, она дала дочери имя Эморра, в честь Эмили и Зорки, и попросила Зорку и Пьера стать крестными девочки. Оба с радостью согласились.

— Как дела у вашей дочери? — спросила Зорка, угадав ход мыслей гостьи.

Та вздохнула.

— Она не научилась мудрости. Зорка слабо пожала руку Цветка Ветра.

— Я уверена, что это обязательно придет к ней.

— Но не от меня, — сказала Цветок Ветра.